Сказка старого эльфийского замка
Шрифт:
— Слушай меня сюда, Лапа, — грубо сказал тот, что держал ее, — это пока Меченый был тут хозяин, ты могла выбирать с кем тебе лечь, а теперь я возвернулся и ты будешь делать то, что я говорю! Ты больше не сестра Старшого, а обычная шлюха! — и уже пренебрежительно: — А ты заткнись Прыщ! — поскольку его подельник продолжал скулить и вклинивался своим подвывом в грозную речь Косого.
— Так это ты и сдал его префектам, скотина корявая! А сам смылся! — закричала девушка и забилась в руках того. Но мужик перехватил ее и залепил такую оплеуху, что голова девушки откинулась и она, громко охнув, обмякла
Ворон хотел было уже сорваться с крыши и вмешаться, но следующие слова главаря его остановили.
— А не надо было нарушать договоренностей с господином, зая моя подстилочная! Брательник твой отказал в последний момент, а я смог предложить ему абы кого, поскольку мои лучшие все были в деле. Теперь четверо моих парней погибли, тот, кого надо было грохнуть, жив и господин нам не заплатил столько, сколько было обещано! Но я на него обидку возвести не могу — не мне с ним тягаться, зато Меченому отомстил сполна — нехрен было перебивать у меня заказ! Его теперь казнят по любому! А я заберу все его нычки и поставщиков! Тебя вот уже забрал и ты теперь моей личной шлюхой станешь, а когда надоешь, отдам ребяткам — пусть тоже порадуются! А то ты зазвездилась Лапа — сиськами своими перед всеми трясла, а с тем лягу, с тем не лягу — так что теперь много желающих на тебя!
Поняв, что о заинтересовавшем его деле Косой говорить больше не собирается, а перешел к личным разборкам, Корр взмахнул крыльями и сорвался с крыши. В следующий момент он уже человеком оказался за спиной главаря и, выхватив кинжал, тут же перерезал тому горло. От неожиданности или из-за того, что удар Косого был все-таки чересчур силен, девушка повалилась вместе с ним, но Ворону было некогда пока заниматься ею, поскольку пришлось столкнуться с Прыщом, который при виде смерти старшего перестал скулить и, отчаянно размахивая каким-то подобием меча, кинулся на него.
Впрочем, эту неумелую скорее спровоцированную паникой атаку Корр отбил легко — приняв железяку Прыща на освободившийся кинжал и проткнув того насквозь уже своим — настоящим мечом. Тот хлюпнул и тоже возлег возле Косого и девицы. А Ворон кинулся на помощь мальчишке, который в придачу к своему ножу еще умудрился подобрать где-то и палку, и продолжал до сих пор вполне успешно отмахиваться от третьего бандита.
Его соперник и так показавший себя не очень умелым, раз не смог справиться с подростком почти не имеющим оружия при себе, естественно совершил ошибку и, видно краем глаза уловив, что его подельники тоже с кем-то вступили в бой и проиграли, полностью развернулся к новому нападающему. За что и поплатился. Не успел Корр подбежать к ним, как сам пацан звезданул своей палкой невнимательного противника по голове. А когда Ворон оказался буквально в паре шагов, то и нож парня уже торчал в груди третьего мужика.
— Зря ты его, я хотел кое о чем его расспросить, — недовольно сказал Корр, — ладно, пошли посмотрим, что с девицей. Она кто тебе, кстати?
— Сеструха старшая, — ответил парень, вынимая нож из груди убитого и вытирая лезвие о плащ того.
Тут Корр вспомнил, что в пылу короткой, но весьма бойкой схватки, забыл о себе. Как всегда после очень быстрого переворота он вполне воссоздать свой единый образ не смог, то есть, его новый малиновый камзол был ему велик, штанины разного цвета, а плащ он и вовсе утерял. Хорошо хоть не босиком по мерзлой земле пришлось скакать.
— Иди, я сейчас подойду, — сказал он
Когда он во второй раз и более обстоятельно туда-обратно перекинулся и вышел из тени прилично одетым человеком, парнишка уже помогал девице приподняться.
«— Ну, хоть эта жива, слава тебе Многоликий!» — и он направился к тихо переговаривающейся паре.
Девушка пока только сидела на земле, неловко подвернув под себя ноги, а мальчик ее поддерживал. Корр потянулся рукой и поднял ее лицо за подбородок. Скула и щека девушки даже сквозь белила горели красным и уже наливались ощутимым отеком. Было понятно, что через полчасика и синь проявится. А уж голова от такого удара должна была гудеть, как потревоженный храмовый колокол. Девица вывернула резким движением у него из руки свой подбородок и попыталась встать, но застонав, опять плюхнулась на землю. Чего и следовало ожидать!
— Подожди пару минут, милая, сейчас немного легче станет, — сказал на это Корр и опять коснулся ее лица, накрыв ладонью ее ударенную щеку.
Та сначала опять попыталась увернуться, но когда почувствовала, что боль проходит, успокоилась, и все остальное время, пока он лечил ее, разглядывала единственным, оставшимся неприкрытым его рукой, глазом. Да, оборотни малосильные маги и все их волшебство в свойствах их оборота и заключено. Но вот немного снять последствия такого удара или остановить кровь из небольшой раны они в силах. Особенно на в меру здоровом и сильном простом человеке, каковой, собственно, и была эта молодая женщина.
Когда он отстранился и помог девушке подняться, ту уже не качало, и головокружения она, похоже, не испытывала. Ну, и славно. Теперь вот только разговорить бы эту упрямицу. А что девица строптива было понятно сразу — и по тому, как она отмахивалась поначалу от его помощи, и по тому, как она боролась и пререкалась с Косым, даже когда он уже ее скрутил, и стало очевидно, что не на ее стороне сила.
Вот, пожалуйста! Едва почувствовав себя лучше, красотка отмахнулась от его руки и, опершись на братнину, встала. А потом, выпрямив спину и вздернув вернувший свою форму подбородок, гордо сказала:
— Я тебе не милая!
Прям королева во плоти, а не доступная женщина! Корр сложил руки на груди и, дернув бровью, насмешливо спросил:
— И как мне к тебе обращаться? А если ты уже отошла от выданной тебе оплеухи и способна соображать, то должна понимать, что теперь ты мне должна за свою жизнь, и за жизнь своего братца!
— Все вы мужики одинаковые — сразу и должна! А меня кличуть Кошачьей Лапкой и с оборотнями я не ложусь! Я, правда, таких, как ты, не видала еще, но кое что успела заметить — ты точно оборотень-птица!
Рассмотреть ее хорошо пока не удавалось, то она головой вертела, вырываясь из его руки, то резкая лунная тень перечеркивала ее черты, но вот голос девицы даже в раздражении был непередаваем — что-то типа меда разлитого по бархату. И мягко, и нежно, и хочется влипнуть, чтоб не отрываться от его звучащей в нем сладости. С такой и просто перемолвится словом за удовольствие… впрочем, ему не простые разговоры от нее нужны.
— Корр, Ворон! — мужчина чуть склонил голову, изображая поклон, — И мне не тело твое нужно, а кое-какая информация — поговорить с тобой хочу!