Сказка старого эльфийского замка
Шрифт:
— Ну, поговорить можно, если после того, ты от меня отвянешь.
— Я, в отличие от некоторых твоих бывших знакомых, — Корр легонько пнул ногу одного из убитых бандитов, — женщин насильно под себя не укладываю.
— Ладно, уговорил Воробей, пошли, поговорим. Тут недалеко есть одно место, где нам не помешают, — она развернулась, и больше не глядя на него, направилась дальше, куда и бежала, по теряющемуся в темноте узкому проходу между нависающими над ним домами, числившемуся здесь за улицу.
Мальчишка, так и держащий ее под руку, понятное дело, отправился с ней. Так что и
По этим темным ходам они поплутали, в общем-то, недолго — минут пять, но вот если бы Ворону пришлось возвращаться по ним обратно, не будь у него крыльев, то смело можно было пугаться. Потому как, такое количество поворотов и подъемов вверх-вниз по узким лесенкам запомнить было категорически невозможно. И вот, после того, как они вынырнули из под арки какого-то и вовсе укрывающего проулок дома, вся их гоп-компания оказались перед дверью явно ведущей в подвал. Девушка требовательно постучала. Потом еще раз пять. И только после это за дверью послышались шаркающие шаги и раздался дребезжащий голос:
— Кого там Темный принес?!
— Открывай Водяна, свои! — ответила голосу Лапка.
Дверь шоркнула со скрипом и открылась, а на пороге нарисовалась всклокоченная старуха, подслеповато приглядывающаяся к ним.
— Ты, что ль Лапушка?
— Я, старая, пускай гостей!
— Ох, какие уж гости?! К нам, когда с братцем твоим беда приключилась, считай никто и не заходит. Бояться показать, что это место знают. Ну, проходите, чё замерли у порога, чей домой пришли, — и пошоркала вперед, высоко поднимая подсвечник в руке — так, чтоб и следующим за ней было хорошо видно.
В свете старухиной свечи открылось и помещение, в которое они прошли. Похоже, трактир из самых дешевых. И если судить, что та темнота между опорными столбами, на которую не хватало света маленького пламени, это помещение вглубь, то оно, похоже, было поболее, чем любимый полуподвальчик Корра в квартале оборотней. Здесь, как оказалось, тоже не полностью зал был врыт в землю, но вот малюсенькие оконца, обозначившиеся под потолком, с улицы Ворон и не заметил. В общем, помещение было мрачным, с низко нависающим потолком и довольно запущенным. Всегда ли оно было таким или потому, как сказала бабка, давно стояло без клиентов, это было, конечно, Корру неведомо. Но вот без великой надобности он бы такое посещать не стал.
— Слышь, Водяна, подай-ка нам чего погорячее попить, мы с господином-спасителем нашим разговоры будем говорить, — меж тем сказала девица, идущей впереди женщине.
Они расположились за одним из столом возле стойки, на которой, как и положено, стоял рад бутылей мутноватого стекла, а за ней виднелись днища бочек с краниками. Старуха принесла еще один, но уже трехрогий подсвечник и стала разжигать очаг, который был возле них. Через несколько минут стало теплее и все сидящие за столом сняли плащи. А там и кувшин с горячим глегом принесли, но пить его Корр остерегся, глядя на замызганный стол, на который и руки-то положить брезгливо было, и на высветившуюся копоть на потолке, и мохрястую паутину в углу возле камина.
— Что нос воротишь? Пей, не бойся! Старая Водяна от души делала —
Ну, раз заметили, то пришлось пить, а то еще норовистая девица говорить откажется. А ему эта информация позарез нужна была, поскольку чувствовал он жо… мда, наверное, все-таки сердцем, что речь там, в переулке, велась о нападении на принца. Он демонстративно хлебнул, отметив про себя, что конечно это пойло не шло ни в какое сравненье с напитком, что делала дома дина Клена или хотя бы подавали у Прайдо, но все же он ожидал еще хуже. Поэтому, отставив кружку, он сказал девице вполне искренне:
— Ничего так, пить можно. А теперь расскажи-ка, что там с твоим братом. Понятно, что со старшим. Как его там, Меченый кажется?
— А тебе Воробей зачем? Брата подставили, но тебе-то, какое дело?! Это наша беда — его казнят не сегодня, так завтра, а нам с мелким, придется, наверное, покинуть Эльмер. Хотя Косого ты и прирезал, так на теплое место всегда желающие найдутся, а пока есть мы, как бы наследники его дела, нам покою не будет, — печаль и даже как-то отрешенно произнесла она в ответ.
Корр смотрел на девицу и понимал, что бравада ее под воздействием горячего хмеля и уходящего страха постепенно отступает, и она начинает говорить то, что думает всерьез. Здесь, в прикрытом трактире, под светом аж трех свечей, он смог, наконец-таки, разглядеть ее и понял, почему Косому так не терпелось эту Лапу захапать. Да, она явно была шлюхой, но вот сквозь излишнюю напомаженность и откровенно вульгарное платье проглядывалась действительно красивая внешность. Глаза с поволокой, тонкое лицо, мягкие губы и тело, достойное лучшего применения. Короче, разглядев ее повнимательней и присовокупив к внешности ее чудный голос, Корр даже отвлекся от своих намерений вести чисто деловой разговор.
— Лапа, ты ведь действительно красива! Что ты делаешь в этой дыре?! — в общем, он сам не понял, как задал совсем не тот вопрос, который собирался.
Та удивленно на него посмотрела и насмешливо молвила, погрозив тонким пальчиком:
— Но-но, у нас уговор! С оборотнями не ложусь, слышал же! Мне совершенно не нужно, чтоб мужик, познавший мою красоту в самом ее цветни, потом, оставаясь сам молодым и пригожим, жалел меня, когда я стану старой развалиной! Так что, лапы ко мне тянуть. Это дело принципа!
— Так я и не претендую, сказал же уже! А вот, почему ты, такая принципиальная и цветущая, до сих пор ложишься под всякий сброд?
— А где я должна быть по твоему?! Замужем за каким-нибудь купечишкой, не из самых богатых, или за служивым из низов?! А это-то, зачем мне надо?! Денег вечно впритык, сопливые дети, кастрюли и тряпки, которые надо стирать и штопать! Вот радость-то, какая! Не находишь? Или считаешь, что такой простой девушке из низов могло повезти поболее? Ну, дек повезло, у меня и купцы первой гильдии были, и служивые первого круга, и даже знатные господа! Вот только что-то никто из них на мне жениться не спешил, а подарками за мое тело отдаривался! Так что, судьба у меня такая… а про честный труд мне и не начинай!