Сказка Востока
Шрифт:
— Вероотступники — всех истребим! — приблизился к отцу Мираншах.
— В моих частях служат более пятнадцати тысяч кавказцев, в том числе и грузины, — вмешался в разговор командующий одной из армий, — и они — отважные воины и верные люди.
— Вот и надо доказать веру, — разошелся Мираншах, — натравим их на своих же, нехай истребят друг друга.
— Это не разумно, — вступил в разговор другой военачальник.
— Что значит разумно-неразумно? Главное — нам выгодно! — чванливо заявил Мираншах.
— Хватит! — прекратил их спор Тимур. — Продолжайте о Кавказе.
И это было то, о чем писал ему его духовный наставник — умение казаться не знающим того, что прекрасно знаешь и лучше чем все, потому он и может именовать себя эмиром эмиров. [11]
На
На Кавказе препятствием были не города, а горы, как сами по себе, так и прилепившиеся к ним хорошо укрепленные селения, откуда появлялись неуловимые горцы, нападавшие небольшими отрядами и наносившие удары оттуда, откуда их не ждали.
Самоотверженность кавказцев не спасла. Многочисленное Тимурово войско разгромило богатейший край, вытоптало виноградники, истребило столько народа, что от окоченелых трупов невозможно было дышать, даже идти по дорогам Кавказа. Дабы получить мир и спасти себе жизнь, царь Грузии Георгий VII сам явился с поклоном к Тимуру и прикинулся сторонником ислама.
Тимур принял вассальную зависимость Грузии при условии, что впредь ежегодную дань будут платить не Золотой Орде, а ему, и еще большую, в виде золота, драгоценностей, чистокровных коней, девушек в гаремы. И это не все — грузинские отряды были включены в состав Тимуровых войск, одни — силою, другие — убеждениями.
Однако это не значило, что Грузия покорилась Тимуру, о своей капитуляции она по-настоящему не заявляла никогда. Дабы вконец склонить грузин, Тимур на Грузию вновь послал своего сына Мираншаха, этого деспота, полусумасшедшего тирана. Да в это время случилось то, чего Тимур никак не ожидал. Великий эмир отдыхал в живописных местах северного Азербайджана, в районе Самурского хребта с прекрасными условиями для соколиной охоты, когда его уведомили о том, что хан Золотой Орды Тохтамыш внезапно преодолел Дербентский проход и движется с севера с огромным войском. Не имея сил держаться долго, неся потери, сдавая позиции, Тимур бежал в сторону Грузии, где местные проводники ценою своих жизней все-таки смогли хоть как-то отомстить тирану, завели Тимура в алазанские топи. И будь Тохтамыш немного решительней — конец бы Тимуру. Но пока Тохтамыш обдумывал, с какой стороны подступиться к реке Алазани, подоспел с войсками Мираншах. От первого же встречного удара хан Золотой Орды ретировался, буквально бросив часть своих ратников, убрался на Северный Кавказ.
Тимур тогда не только сохранил жизнь пленникам, но, снабдив их всем необходимым, отослал обратно в Золотую Орду, а вместе с ними направил грамоту хану, содержащую весьма сдержанные упреки, даже более ласковые, чем сердитые. Это была искусная дипломатия, тонкая игра. И, забегая вперед, отметим, что в жизни Великого эмира Тохтамышу была предназначена роль первого плана. И именно противостояние этих двух личностей оказало колоссальное влияние на ход истории, судьбы целых народов.
Мнения историков о Тохтамыше, впрочем, как и о других исторических личностях, весьма противоречивы. Одни называют его безрассудным, жестоким, беспринципным и даже трусливым, другие же, наоборот, отважным, умным, энергичным, справедливым и если не гениальным, то, по меньшей мере, талантливым. Так, в неком списке великих полководцев мира он чуть ли не в первой десятке.
Тохтамыш был прямой потомок Чингисхана по линии Джучи, правнук Берке-хана. Таких потомков уже развелось немало, а «порулить» хотелось, свободных пространств не было, и Тохтамыш стал плести козни против своего дяди Урус-хана, правителя Кок-Орды (Кипчакский улус — приблизительно территория современного Казахстана). Изгнанный Тохтамыш в 1376 году объявился в стане врага, в Самарканде, где дальновидный Тимур встретил его с почестями, приличествовавшими истинному потомку Чингисхана.
Вслед
— О Тамерлан! [12]— воскликнул посол. — Урус-хан, господин Востока и Запада, господин Сарай-Берке и Астрахани, повелитель Голубой и Белой Орды, а также ханов Сибири говорит так: «Тохтамыш убил моего сына и укрылся у тебя. Выдай мне его или я пойду на тебя войной, и мы сойдемся на поле битвы».
— Тохтамыш, — ответил Тимур, — доверился мне. И я буду защищать его от вас. Отправляйся к Урус-хану и скажи, что я выслушал его слова и готов к битве.
Привлечь на свою сторону кровного родственника Чингисхана — большая удача. Тимур оказал Тохтамышу щедрое гостеприимство, назвал его своим сыном, с царской щедростью дал оружие, золото, обмундирование, верблюдов, шатры, барабаны и стяги. И это не все. Ладный, высокий, прямой хранитель Ясов, [13]Тохтамыш так пришелся ко двору, так покорил Великого эмира своею образованной персоною, что в дружеских чувствах Тимур вручил ему в помощь своих воинов и даже родную сестру в жены. Правда, сестра была значительно старше Тохтамыша, а один из Ясов Чингисхана гласит: «Не имей дело с женщиной, которая еще не может родить, и той, которая уже не может родить».
— Это не беда, нет правил без исключений, — подбадривает молодожена Тимур, — ведь другой Яс гласит: «Победителей не судят… даже в истории». Так что вперед, разгроми дядю.
Плести интриги Тохтамыш уже умел, а вот воевать еще не научился: в первом же столкновении он потерпел неудачу, вновь вернулся под крыло Тимура в Самарканд. Тимур снова послал зятя в поход на Сабран, [14]но того опять прогнали. Тогда Великий эмир отправился в поход сам. Стояла зима 1376–1377 года. Схватки были жестокими. В конечном итоге Уруса разбили, он бежал в степи, где и умер в том же году.
И тогда Тохтамыш не смог удержаться на троне. Сыновья Уруса — Йохта-Кия и Тимур-Мелик продолжили борьбу, изрядно потеснили Тохтамыша. Однако Тимур прислал ему подкрепление, и Тохтамыш разгромил двоюродных братьев, занял их место в Кок-Орде, а затем так поднаторел в военном деле, что в течение последующих трех лет стал владыкой Кипчакского улуса, сумев вновь объединить удел Джучи, став ханом Золотой Орды.
Справедливости ради следует отметить, что с 1361 года пребывавшей в упадке Золотой Ордой правил некто Мамай — человек деспотичный, склонный к праздной жизни и разгулу. Пользуясь его слабостью, русские князья перестали ходить на поклон в Сарай [15]и платить дань. В 1373 году Дмитрий Донской, отбившись от одной из карательных экспедиций, посчитал свои силы достаточными, чтобы дерзнуть на поход против Булгара (1376). В августе 1378 года он разгромил Мамая на Волге, а в сентябре 1380 года — на Куликовом поле, в месте слияния Дона и Непрядвы.
Именно тогда на территории Европы появился Тохтамыш. Слишком слабый, чтобы ему сопротивляться, Мамай отступал и в Приазовье потерпел поражение. Ища спасения, Мамай бежал в Крым к своим друзьям, генуэзским купцам, которые, присвоив его казну, подло его умертвили.
Воцарившись в покоях ханской резиденции Сарай-Берке на Волге, Тохтамыш должен был показать, на что он способен. Оказалось, на многое. Под его предводительством полуживая Орда воспрянула. Всего за несколько месяцев он сумел восстановить в своем улусе жесткий порядок и, как окреп, первым делом направил посольство в Москву, к Дмитрию Донскому, с уведомлением об уничтожении их общего врага Мамая, а также о своем воцарении. Князь Донской никак не отреагировал. Тогда Тохтамыш двинул войска на Москву. К нему присоединились князья Рязанский и Нижегородский. Москва подверглась осаде. Как утверждают летописи, у защищавшихся было диковинное для кочевников оружие — арбалеты и пушки. Но и это не помогло: хан Золотой Орды уже изучил кое-какие военные хитрости своего сюзерена Тимура; Москва пала 26 августа 1382 года, была разграблена и сожжена, а многие жители казнены.