Сказка Востока
Шрифт:
Вот где сломался Молла Несарт, тайком по ночам плачет. Днем он хмурый: не до острот и не до игры; глаза красные, воспаленные.
— Ты как отживший век пес, — ухмыляется над ним Тамерлан. — Даже не знаю. Тебе бы во благо — добить тебя. Хе-хе, да грех на душу брать тоже не хочется.
— С тебя не убудет, ты как малик, [224]— кое-как огрызается Молла.
— Ничего-ничего, потерпи, — доволен Великий эмир. — На днях увидишь подарок.
«Каков же «подарок?» — мучился Несарт. И его догадка оправдалась: в огромном, некогда роскошном ярком холле «Сказки
— Мой друг, Бочек! Как тебя так угораздило?! Вот гады! А ну вставай, дорогой, вставай. Да помогите же ему! Ух, скоты! Если бы он еще немного похудел — всех бы казнил. Пошли. Не хнычь. Теперь я рядом, и все будет хорошо. Ты ведь богатый, Бочек. А богатые не плачут, лишь откупаются. Пошли, дорогой, ведь это твое заведение. Узнаешь? Как я рад! Как я рад вновь тебя обнимать, лицезреть. Умница!
Больше Молла Несарт купца Бочека не видел. Посредством прислуги-рабов, что еще сохранились в «Сказке Востока», он узнавал, что где-то в подвалах над Бочеком издеваются, что-то выпытывают, вымогают, заставляют какие-то бумаги подписать.
А как-то вызвали Моллу Несарта прямо среди ночи к Тамерлану в шахматы играть. Войдя в огромный зал, Молла оторопел, вначале Бочека не узнал: лишь его подобие, жалкая тень, на коленях стоит, осунулся, постарел, обмяк, ноздри разорваны, зубов нет, а в глазах собачья тоска, никакой искры, жизни. Понял Молла, что это представление для него разыгрывается. Словно никого в зале нет, подошел он к Бочеку, так они ростом вровень, по-родственному обнял и сквозь выступившие невольно слезы:
— Терпи, Бог с нами. Отдай все, пусть подавятся.
— Уже отдал, — еле прошепелявил Бочек.
— О, какая братская встреча! — подошел Тамерлан. — Вот видишь, Молла, этот раб по чьему-то недоразумению получил свободу, всякими нечистыми способами, а более благодаря мне, обогатился. И что ты думаешь? Возомнил из себя господина, наперекор мне, своему хозяину и благодетелю, решил пойти. А я, как наместник Всевышнего на этой земле, свершу справедливость — верну на положенное ему место — он как был рабом, так им и умрет. Убрать! — небрежный царский жест.
Тут же Бочека уволокли. А Тамерлан словно по-дружески обнял Моллу Несарта, поманил к шахматному столу:
— Если выиграешь на сей раз — будешь жить.
— А если проиграю? — исподлобья жестко глянул Молла Несарт.
— Как твой дорогой Бочек — вернешься в положение раба.
— Сам ты раб! — Молла скинул с плеча тяжелую руку Тамерлана. — А я никогда рабом не был и не буду!
— Ха-ха-ха! Рабом не был? Не будешь? — Великий эмир сверху стал наносить яростные удары кулаком, потом поверженного еще пинал ногами, пока сам не выбился из сил, и, уже задыхаясь, приказал: — Этого туда же.
Так Бочек и Молла Несарт с парой тощих волов попали в подвальные помещения «Сказки Востока» крутить огромные жернова для подачи воды в ванную Тамерлана.
На вид крупный Бочек смог ходить по кругу только до полудня, а потом упал будто мертвый, и его таскали еще полдня.
А вот сухопарый Молла Несарт выдюжил до конца. И когда более даже волы не смогли передвигаться,
— Эх! — как в последний раз истошно простонал Бочек. — Знать бы, что с племянником, и смерть нипочем.
— А ты что, не знаешь? — кинулся к нему Несарт и на ухо стал шептать.
— О Боже! Неужели? Ты их спас! Как я рад! Я просто счастлив! — блеснули жизнью глаза Бочека, а чуть позже, уже грустно, на тяжелом выдохе он добавил: — А я поверил, что он у Хромца, — все отдал. Иначе и золотого бы он не получил.
— Не жалей, не жалей о бренном.
— Не жалею, Молла. Все вкусил. Я и вправду рабом родился, и то, о чем мечтал, сбылось — стал богатым и знаменитым. А вот подлецом всю жизнь быть не смог… А теперь мечта — наложить бы на себя руки. Помоги, друг.
— Ты что?! Надо терпеть, все в руках Бога.
— Вот веревка.
— Прекрати, успокойся, — как мог, заботился старик о Бочеке, и когда тот уже забывался во сне, не выдержал: — Бочек, я-то и спросить боюсь — ас Малцагом что, не знаешь?
— Меня предали. Мои же партнеры-купцы, которым я столько помогал. Продали. Врагов прямо в стан, на мой остров, скрытно привезли. Малцаг уже выздоровел. Через день-два мы собирались уходить. И тут, среди ночи. Малцаг словно чувствовал, как выздоровел, всегда был начеку, смог бы он нас спасти, если бы не мой живот — то в окне застрял. Потом еле-еле через забор он меня перекинул. До моря добежали. И опять мой кабаний вес — лодку я опрокинул. Пока пытались перевернуть — время, нас обнаружили, настигли. Меня первым схватили. Я ему в ночь кричал: «Уходи! Плыви!» Он в толщу нырнул. Туда — сотни стрел, и за ним бросились. В их руки он не попал — это точно. А вот что потом — не знаю.
— Добрый молодец, — выдохнул Молла Несарт.
— Замечательный человек. Смелый воин, отличный полководец, — как-то оживившись, Бочек даже приподнял голову. — Дерзость Малцага и мои деньги — мы могли бы обуздать Хромца, остановить этот мор. Кто-то за дирхем продал.
— А мог Малцаг до какого-либо берега доплыть? — надежда в голосе Несарта.
— Не знаю. Там много островов, если стрела не задела. Правда, и вода по весне еще прохладная.
— Давай за Малцага помолимся.
— Давай.
Так, с молитвами на устах они заснули, а предстоял новый день, совсем несносный. Это упомянутый накануне Малцаг, будучи еще молодым да крепким, еще какое-то время мог дни напролет крутить жернова, а истерзанный, пожилой Бочек на второй день и час не выдержал — упал. Маленький Молла Несарт кое-как, уже как увядший осенний лист, дрожа, до полудня продержался и тоже упал.
По традиции этого ремесла таких рабов просто добивают. Однако здесь иной случай, люди иные. Бочека и Несарта понесли на верхние этажи «Сказки Востока», и когда Молла Несарт увидел, что их развели по разным помещениям, он, уже прекрасно зная прагматичное нутро Тамерлана, подумал, что с него более иметь нечего, если он даже в шахматы более играть не будет, а вот с Бочека еще кое-что урвать, видимо, можно, либо нужен он для каких-то важных дел, ведь Бочек очень известный человек.