Сказка Востока
Шрифт:
В Северо-Причерноморском регионе всего несколько мест, где можно продавать рабов и откуда их вывозят. Это в основном итальянские генуэзские и венецианские колонии-порты, такие как Кафа в Крыму, Азак в устье Дона, а также Анапа и Геленджик, где больше хозяйничают местные черкесы.
Как и в любом сегменте рынка, здесь есть свои пики и падения, и как в любой торговле, все зависит от спроса. Так, настоящий работорговый бум в черноморских портах начался с 1230 года и продолжался вплоть до середины XV века. Это было связано с высокой потребностью в рабочей силе, вызванной эпидемиями «черной смерти» — чумы в Европе, а также огромным спросом на молодежь для пополнения армий и гаремов мамлюкских султанов Египта и Сирии.
Акт купли-продажи раба —
Последнее наиболее ценно для покупателя, потому что, как в христианстве, так и в мусульманстве насильственная эксплуатация человека человеком запрещена. Но раз так сложились обстоятельства, то покупатель, в каком-то смысле даже благодетель и ни в чем не виноват, ибо он наделяет обделенного судьбой пропитанием, жильем и даже надеждой. А работать все должны.
Ну, а виноват перед Богом не покупатель и даже не продавец рабов, а завоеватель (в нашем случае Тамерлан), который лишил человека очага, крова и родины. Есть такие, которых продают родители. Есть украденные и насильственно продаваемые люди. А есть и добровольно идущие в рабство, те, кто ищет лучшей, сытой доли, например, где-то в гареме или в гвардии. (В той или иной мере эти формы эксплуатации есть и поныне.)
Когда существовала Золотая Орда, то пленники и дети, продаваемые своими родителями, записывались зачастую как «татары», хотя все они были различного происхождения (русские, черкесы, аланы, дагестанцы, монголы, башкиры, куманы и прочие).
При покупке рабов национальности придавалось особое значение. Перо оставило след — наставление сыну одного иранского купца: «Славяне, русские и аланы сходны по нраву с тюрками, но более терпеливы. Аланы мужественнее тюрков ночью и более дружелюбно расположены к своим хозяевам. Хотя мастерством они ближе к византийцам и имеют художественные наклонности, у них все же есть разного рода недостатки. К примеру, они склонны к воровству, неповиновению, разглашению секретов, им присущи нетерпеливость, глупость, леность, враждебность по отношению к хозяевам и стремление к побегам. Достоинствами для хозяев являются мягкость нрава, покладистость и быстрота соображения. К тому же они действуют осмотрительно, говорят прямо, храбры, хорошие проводники и обладают хорошей памятью».
Что касаемо цены, то она на Черноморском побережье в три-четыре раза ниже, чем в местах назначения — средиземноморских портах. Дороже всех, а это сотни, порой и тысячи дукатов, стоят юные красавицы — черкешенки, аланки и грузинки. (Для сравнения, так же оценивается и хороший конь.) Очень дорого, до 50–70 дукатов, стоит кавказская молодежь, как будущие воины и охранники. Дорого стоят и дети, особенно девочки, продаваемые собственными родителями. Очень мало, как ущербные и не сумевшие защитить себя, стоят разного рода пленные, особенно люди в возрасте, раненые и больные: эти годятся лишь для грубой или сельскохозяйственной работы. Их так и называют: «сезонный» раб. К примеру, таких во множестве закупают египетские землевладельцы и под африканским солнцем нещадно используют на выращивании и сборе хлопка, на тяжелых строительных работах. За один сезон в невыносимых условиях (плохое питание, болезни, тоска и пр.) эти люди выматываются, буквально иссыхают от палящего зноя. И они вряд ли доживут до следующего сезона, и нет смысла их кормить. И тут возможен торг: полуживых рабов продают любителям экзотической охоты, они служат приманкой для крокодилов Нила. А тех рабов, которые и на приманку не сгодились, просто так в Ниле топят (на то он и раб!).
Аналогичная ситуация складывалась и с нашим Малцагом. Кто его купит, если он не только ходить, даже
— Сидеть можешь?
— Он все может, — угодливо зашевелилось толстое тело Бочека, и, уловив вопросительный взгляд, ласково выпалил: — Всего десять дукатов.
— Три, — последовал ответ, и на этом торг свершился. Кавказец с галеры оказался местным черкесом. Черкесы или, как правильно, адыги обитали на обширных территориях западной части Северного Кавказа по бассейну реки Кубань, от абхазов на юге, до Дона и Крыма на севере. Адыги — развитое многочисленное общество, где уже сформировались феодальные отношения, и, как писали историки, у них одна беда: нет единого царя, оттого междоусобица, распри.
В каждом поселении кто самый богатый, тот местный феодал и хозяин. И он никого не чтит и никому не подчиняется. Такой же феодал из соседнего села — первый враг, конкурент и с ним постоянная вражда.
Главная статья экспорта, а значит и дохода Адыгеи — рабы. Похищение человека, даже соплеменника, особенно ребенка, — дело обыденное, доблестное. Адыгейские феодалы не отказывались от продажи в рабство своих собственных родственников. Богатые и могущественные адыги нападали на бедных и беззащитных. И дело дошло до того, что не только в одиночку, семьями, и даже целыми селами адыгейцы из-за притеснения и нищеты убегали в Египет, где был шанс попасть под опеку знатного земляка и стать беем, эмиром, а может, даже султаном.
Именно к такой семье, попытавшейся искать счастье в Египте, принадлежал черкес по имени Таир, купивший Малцага. Правда, до Египта семья Таира так и не доплыла. В проливе Босфор, где из-за слабости Константинополя уже хозяйничали всякого рода пираты, их корабль захватили. Все адыги, а вместе с ними и семья Таира, попали в неволю и были высажены на Анатолийский берег.
В Анатолии (примерно, современная Турция) к тому времени (концу XIV века) правившие до этого три века турки-сельджуки уже утратили свою власть, а пришедшие им на смену турки-османы еще не окрепли. Поэтому царил полный хаос: как и в Черкесии, много удельных князьков, к одному из которых в неволю и попал в конце концов Таир.
Таиру где-то повезло: будучи еще подростком, он стал прислугой семалыка, [90]а его младшая сестра — наложницей гарема [91]в том же доме. Виделись брат с сестрой тайком — запрещено, однако связь всяким образом поддерживали. Но и это длилось недолго, ибо в Анатолии после долгих междоусобных войн к власти пришел турок — осман Мурад I, создавший мощную армию, в ряды которой янычаром [92]был призван и черкес Таир.
Если бы Таир прослужил десять лет, что в периоды войн крайняя редкость, то он получил бы свободу, почет, приличный земельный надел и хорошее пожизненное жалование. Но уже на первом году службы он был ранен, поэтому не получил даже низших привилегий, остался рабом, к тому же калекой. Вновь был выставлен на торг, да кому же в доме нужен изуродованный работник: еле ходит. Вот и попал Таир на сидячую работу — настоящую каторгу, стал гребцом-невольником на корабле.