Сказка Востока
Шрифт:
Расписные колонны, статуи и аркады из-под земли освещаются. От целебных источников колдовской аромат стоит, а в вечнозеленом саду — нежная трель птиц. Прямо с улицы от этой фантазии человек пьянеет, завораживается, настроение — жить вот так, хотя бы ночь, а потом трава не расти. И думать о другом не хочется. Да Малцаг думает. Теперь знает он, что не один, а много рабов под этим фонтаном жернова крутят, на десятиметровую высоту воду гоняют, и жить, если это жизнь, они будут недолго. И он бы давно подох, если бы не Шадома. Где она? Что с ней?
Вход
— Посол мамлюков, — представил Малцага капитан. — Выше него наш султан, а потом только звезды.
«Сказка Востока» — комплекс дворцов. И внешний шик просто ничто по сравнению с внутренним убранством: всюду гранит, позолота, бархат, шелк, красное дерево. И все это в свете тысячи ламп. И аромат здесь сладко-пьянящий, расслабляющий, утоляющий блажь.
Главная причуда «Сказки Востока» — банная часть. Это три больших бассейна с морской, обычной и термальной водой. Тут же турецкая баня, парная и массажная. Напротив банного комплекса трапезная: есть общий зал, есть кабины, еда прямо на столах и ее столько, что большинство блюд Малцагу просто не знакомо. А если и этого не хватает, можно что еще посвежее заказать. Здесь нет слова «нет», здесь есть все, что съедобно — от блюд Китая до Испании, от Волги до Нила. И спиртного — море: вина всех цветов и стран, буза и водка, даже корейская. Тут же кальяны и наргиле, есть опийный и гашишный зал. Правда, ханки здесь нет, сильно возбуждает — запрещено.
Всюду музыка, разные оркестры. В одном зале хор мальчиков, в другом — смешанный. В полумраке вестибюля — танец живота, дальше — почти обнаженные девочки, которые, танцуя, погружаются в бассейн и там, соблазняя, танцуют.
Всюду на диванах и коврах возлежат и сидят мужчины, поблизости негр-раб, готовый как угодно услужить. По залам, смеясь, словно порхая, прохаживаются местные одалиски, на них лишь полупрозрачная ткань и они так юны, что и скрывать нечего. Здесь нет запретов, поэтому прямо из бани, лишь обернувшись халатом, можно ходить по всем залам. Здесь нет проблем и господствует философия кайфа и неги, сладкого ничегонеделания, тихая эйфория бездумья.
Отчего-то Малцаг вспомнил пир Тамерлана под Тбилиси. С удовлетворением отметил, что Властелин мира не во всем первый. Оказывается, есть места и пощедрее, ведь все перечисленное бесплатно, а платить надо в игорном зале, где тихая музыка, выступают маги и циркачи. Но более всего здесь заняты сами посетители: играют на деньги, в шахматы или кегли, нарды иль шеш-беш, кости иль шары, и самое заманчивое — китайский круг, подобие рулетки. В этом зале нет блаженства и эйфории. Тут царят страсть, азарт, драматизм, ведь порой проигрываются целые состояния.
А еще платить надо на втором этаже, где можно уединиться для интимных услуг. Есть прейскурант цен, и лишь начальная сумма — от одного динара, а дальше все зависит от фантазии и средств.
Капитан — завсегдатай, хотел
Малцаг в играх ничего не понимал, лениво послонялся средь играющих, потом с несказанным любопытством ознакомился с другими развлечениями и, убедившись, что Шадомы нигде не видно, он обратился к администратору — толстому, слащавому евнуху.
— Э-э, к сожалению, — очень обходительны тон и манеры и если бы Малцаг услышал, что Шадомы нет, с ним случился бы удар, но евнух после долгой паузы сказал: — она не принимает. Я могу предложить еще более утонченные варианты, на любой вкус. У нас все есть, и все возможно.
— И концерты она не дает? — на своем настаивал Малцаг.
— Больна, — вежливый и короткий ответ. — Не может обслужить. Но у нас широчайший выбор. Что вы хотите?
— Я хочу ее видеть, — Малцаг незаметно сунул монету в руку евнуха.
Тот понимающе кивнул, быстро удалился. Вернулся не скоро, с кислой миной на лице:
— Простите, даже дверь не открывает. Она много дней не ест. Что-то с ней стряслось, будто подменили.
— Могу я к ней пройти? — кипит нутро Малцага.
— О, нет, посетителям туда вход воспрещен, — равнодушный взгляд администратора устремлен под потолок, но, почувствовав в руке вновь прохладу металла, он быстро оживился: — Учитывая ваши чувства и постоянство, пройдемте.
По рассказам доктора Сакрела, Шадома находилась в роскошных апартаментах, где от толщи ковров и идти тяжело. А они идут по какому-то темному сырому коридору, где от разбитых полов чеканится каждый шаг его стильных сапог, и так низко, что он невольно пригибается.
Без слов администратор указал на обшарпанную дверь.
— Шадома, Шадома, — Малцаг толкнул, легонько постучал — ни шороха. Тогда он на грузинском стал читать любимый отрывок из Шота Руставели.
— Малцаг, — послышался голос изнутри, дверь распахнулась. Увидев его, она в испуге воскликнула, попятилась, упала на кровать.
Прикрывая за собой скрипучую дверь, Малцаг вошел. Это маленькая, узкая комнатенка с узким обрешеченным окном, спертый, если не дурной, запах и полумрак.
— Малцаг, Малцаг, это ты?! — она отпрянула в самый конец кровати, как испуганный котенок, свернулась в клубок, поджимая ноги. — Как ты преобразился. Откуда этот наряд?
— Шадома, — он мечтал, как обнимет ее при встрече. Однако теперь он едва сделал всего один шаг и не оттого, что захотел.
Просто здесь с его ростом очень тесно, и, чтобы не прогибаться, он, как скорый гость, сел на самый край кровати, не глядел в ее сторону. Правда он мало что различал, лишь силуэты.