Сказка Востока
Шрифт:
— Я подневольна — раба, — подтверждая мысли Сакрела, строго говорит Шадома. — Должна бежать. Смогу приходить только днем, и то изредка.
— Я тоже раб, — сказал Сакрел, поняв, что девушка давно это определила. — Как раз днем на службе в больнице, а каждую ночь буду наведываться… А сейчас с тобой уйду, лекарства ему нужны.
Они спешно засобирались, уже покидали жилище, когда тяжело сопящий Малцаг шевельнулся, с трудом приподнял голову:
— Шадома, — слабым
— Каких девочек? — удивилась она. — Где они?
— У тебя, там, в «Сказке Востока», — прошептал Малцаг. Еще строже и печальнее стало лицо Шадомы, она задумалась и после продолжительной паузы неуверенно ответила:
— К счастью или к сожалению, но «Сказка Востока» — не мое заведение. Я постараюсь.
— Постарайся, — медленно подняв руку, Малцаг слегка погладил пальцами ее плащ и, как бы подталкивая, прошептал: — Иди, спаси их, а то как мы.
В ту же ночь Сакрел вернулся. Он буквально заставил Малцага есть, принимать нужные микстуры, а когда начал растирать тело странно пахнущей мазью, Малцаг погрузился в глубокий сон.
Дважды Малцаг просыпался — никого не было. Светлый день, и он в пьяной истоме, блаженно засыпая, думал, что наконец-то попал в рай. Легонько теребя по плечу, его разбудил Сакрел, на лице улыбка:
— Я так рад, так благодарен тебе, — сходу выпалил доктор, а потом шепотом, как великую тайну: — Дети домой вернулись. Я так счастлив, а жена!.. Ты не представляешь!
Чуть позже его голос был требователен и строг:
— Это все надо съесть. Твой желудок отвык, а силы нужны. Ешь, ешь, запивай. Через недельку встанешь.
На следующий день Малцаг уже сам встал, а ночью, когда Сакрел осторожно приоткрыл калитку, он его встречал.
— Это ты? — испугался доктор. — Да как же так возможно? — все удивлялся он. — Пошли в дом, тебе нужен покой.
— А где Шадома? — о своем печалился Малцаг. — Почему не приходит?
— Не знаю. В ту ночь на рассвете она привела моих девочек… была очень встревожена и торопилась.
— Думая о ней, они замолчали. Первым заговорил врач:
— Видать, нелегко ей мои девочки обошлись. А я ее толком и не поблагодарил.
— Еще успеешь, — грубо процедил Малцаг и, отрешенно глядя на огонь: — Ты должен пойти в «Сказку Востока».
— Да ты что?! — встрепенулся Сакрел, невольно отпрянул, но, увидев гневный взгляд Малцага, он сразу сник и тихо вымолвил: — Один вход туда стоит золотого, — он глубоко вздохнул, — а я, поверь, в долгах.
Это откровение смутило больного, он покосился в сторону свертка с едой:
— О, об этом не волнуйся, — оживился врач, — в больнице
— Я уже не раб! — чуть ли не крикнул Малцаг, от возбуждения сжал кулаки. — И никогда им не был!
— Успокойся, успокойся, — обхватил его Сакрел, — тебе нельзя волноваться, поешь. — Он усадил молодого человека, и чуть позже, когда Малцаг уже жадно ел: — Аппетит появился — очень хорошо. — И как бы про себя, — нравится мне твой бунтарский дух: где-то он тебя сгубил, где-то спас, но сейчас быстро к жизни вернул.
— Какая это жизнь! — возмутился Малцаг. Он с ненавистью посмотрел на грудь, где клеймо, провел рукой по ране, где когда-то было ухо, печально опустил голову.
— Ты не огорчайся, — какая-то ирония появилась в тоне доктора. — Я уже об этом думал, — он тонкими пальцами погладил клеймо на груди, такое же — на плече. — Все поправимо. У тебя и так все тело в ранах, появятся еще две: вырежу я тебе их — пустяк.
— А уши? — как ребенок насупился Малцаг.
— А что уши? Вот отрастишь волосы и ничего видно не будет… А пока шапку носи, или чалму, как здесь ходят.
— Вырезай сейчас, — загорелись глаза кавказца.
— Ну-у, ты что? Это ведь операция. Тебе окрепнуть надо.
— Я уже крепок, — вскочил Малцаг.
— Это дух твой всегда крепок, — постановил врач. — А тело: посмотри на себя — одни кости. А операция — как две раны. Ты ведь знаешь, что это такое.
— Когда можно будет? — загорелся молодой человек.
— Посмотрим, — ответил Сакрел, засуетился по комнате, что-то прибирая.
— Ты уходи, — уловил его мысль Малцаг и, видя, как тот что-то не решается сказать: — Мне уже лучше, можешь приходить через ночь, даже через две.
— Да, — горестно вздохнул доктор, — боюсь за детей, как бы вновь не забрали. Рабы, — развел он руками.
— Ты с этим смирился, — сух молодой голос.
— Нет-нет, надо что-то делать, что-то предпринять. Где же Шадома?
— Хе-хе, — неестественно едок тон Малцага, — на публичную девку будем уповать.
— Не говори так! — повысил голос Сакрел. — Она спасла нас.
На это Малцаг ничего не ответил, а доктор еще помялся в дверях и напоследок сказал:
— Ты это от ревности… значит, любишь. Прошло две недели, Шадома не появилась.
— Это из-за моих девочек, — все сокрушается доктор, а тут еще забота: Малцаг выздоравливает, молодой организм требует еды, и не как прежде, а с голодными глазами он бросается на жалкий сверток с едой и с набитым ртом, как бы усмехаясь: