Сказка Востока
Шрифт:
— Только не это, — взмолился доктор. — Бог нам поможет. Действительно, помог. Вскоре Сакрела позвали кмамлюкскому эмиру. После его жалоб капитан уступил требованиям Хаджиба, и беглецам разрешили два раза, утром и вечером, по полчаса выходить на палубу, дали поесть. Эти уступки Малцага не удовлетворили, и ночью, благо их не охраняют, он самовольно поднялся на палубу подышать. Небо чистое, звездное, безлунное. Прохладно, ветер тот же, почти попутный, северо-западный. Да что за блажь: парус спущен, гребцы работают изо всех сил, идут поперек волн; по звездам видно: почему-то поменяли
Пораженный этим изменением маршрута, Малцаг к полуночи спустился в вонючий трюм и под легкую качку, ненавистный скрип весел и действия газов крепко уснул, так что на утреннюю прогулку его еле разбудили. А на борту еще большая блажь: гребцы все спят, парус наполовину поднят, курс вновь выверен на юг, вдалеке, в утренней дымке, как мираж, на горизонте бугорки островов, капитан лично за кормчего стал, видно, напряжен, озирается.
— Сакрел, Сакрел, — дернул доктора Малцаг, — иди быстро к своему эмиру, спроси, не богатство ль какое-либо они везут?
— А что? — встрепенулся Сакрел.
— А то, что капитан корабль явно подставляет.
— Не может быть!
— Может. Точнее, уже так. Вон, две точки — наверняка галеры к нам идут. — Малцаг прищурился, рукой козырьком прикрыл глаза, смотрел против солнца. — Сакрел, на море никакой пощады нет, и даже детей в плен не берут, всех, кроме гребцов, вырезают и за борт. Так что быстрей!
— А если они заодно? — ужас в голосе доктора. Бешенством исказились глаза Малцага, рванув грудки, он притянул к себе Сакрела и ядовито прошипел:
— Скальпель под сердце и сюда, я с этим разберусь, — издали уставился Малцаг на капитана. — Быстрее, Сакрел, твоих детей никто не пощадит.
К удивлению Малцага, доктор Сакрел появился очень быстро, а следом и свирепый бледный Хаджиб с костылем.
— Капитана ко мне! — пытался повысить голос больной эмир.
— Что за команда?! — на визг перешел капитан. — Я на борту командир.
— Эмир Хаджиб, ты все видишь, — бросился к главному мамлюку Малцаг. — Останови воинов, а этого подонка я усмирю.
— За борт его, за борт! — скор эмир, уже слышен дикий вопль с надвигающихся легких галер.
Малцаг выхватил меч у близстоящего воина, бросился к корме.
— Бунт на корабле, бунт! — закричал капитан.
Перед Малцагом неожиданно появился вооруженный шкипер. Сраженный, он вцепился в борт, с помощью Малцага полетел в море. Капитан и не посмел сопротивляться, в испуге от взбешенного вида огромного Малцага он попятился к краю.
— За борт, за борт, — кричал эмир. Однако Малцаг знает море и соображает, что без опытного капитана движение такого корабля невозможно.
— Связать его, в трюм, — теперь командует он. — Сакрел, в трюм. Все мешки сюда. Парус поднять! Грести! Грести! — он еще надеется увести огромный корабль, но скорость не набрать, он уже различает возбужденные лица пиратов.
Единственное их преимущество —
— Грести, грести! — И видит, как в гримасах ложных усилий исказились лица гребцов-невольников. Но он сам был таким и знает, что эти рабы жаждут любых перемен, с надеждой ждут даже кораблекрушения, не говоря уже о захвате пиратами, когда есть шанс изменить судьбу. Теперь они не гребут, а лишь делают вид, и это не сговор — это известная Малцагу психология невольника-гребца.
— Воины-мамлюки! — закричал Малцаг. — Слушай мою команду! Всех гребцов перебить, занять их места, сверху щиты. Вперед! Парус спустить! Спустить парус! Приготовить горшки! Приготовить дротики. Всем под щиты. Без команды не стрелять. Не грести. Стоять!
В это время первый залп пиратских стрел со свистом настиг корабль. Потом еще и еще тучи стрел. Вся палуба под щитами, по ней в такт качки прокатывается волнами густая черная кровь, и непонятно — это кровь гребцов, или еще прибывает. Малцага это не интересует, он тоже под защитой, но зорко высматривает за маневрами галер.
Галеры длинные, узкие, с пропорцией 10:1 в бимсе у миделя, очень низкие: высота от киля до планшира всего два метра. Это чисто пиратский вариант: они как угорь по воде скользят, легко рассекая волны, но неустойчивы.
Оба борта набиты битком и Малцаг видит теперь не только лица, но и блеск глаз: в них страсть хищника и радость скорой наживы. Бездействие на корабле их не тревожит, они, видать, уверены, что здесь их кто-то ждет, помогает. Абсолютно не боясь, пираты с диким визгом уже догоняют корабль, галеры с обеих сторон начали обходить корабль, уже размахивают крюками, готовясь на абордаж, как Малцаг рявкнул команду:
— Грести! Правый борт — назад, левый — вперед!
Он сам лег на кормило. Корабль, не дрейфя, под действием ветра и моря сам норовит стать поперек волн. Вот этому развороту и стал помогать Малцаг. Судно медленно, но верно развернулось во всю ширь, что задумал Малцаг, претворилось наполовину: одна галера не смогла уклониться, сходу, с тупой силой врезалась в корму, заскрежетала. Почти все, кто были на палубе, повалились от удара. И в это время умело полетели смертоносные крюки. С шипящим свистом они намертво впились в деревянные борта. Команда «В атаку!» Лишь тогда Малцаг отдал свой приказ:
— Колчаны и дротики — попеременно!
Мамлюки, что сопровождали корабль, — из регулярных войск и знают этот прием, одновременно стреляют из луков, бросают дротики и прячутся под щиты на время, пока достается очередная стрела из колчана. Организованная стрельба с высоты в значительной мере сократила число, но не бешеный пыл нападающих.
Малцаг во всю глотку орал, но теперь мало кто его слышал. С правого борта с галерой беда и оттуда мало криков: пока отбиваются. А вот с левого борта взяли на абордаж, и корсары, как неугомонные муравьи, полезли на штурм.