Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"
Шрифт:
Утром Мизинчик ел любимую манную кашу с малиновым вареньем, и каждая ложка этого вкуснейшего кушанья укрепляла его любовь к Самтыгному. «Если я его так люблю…если я его так сильно люблю, то почему же я ему не рассказываю, – рассуждал он, громко прихлебывая из большой деревянной плошки ароматный мятный чай. – Вот возьму и расскажу».
– Мизинчик, хочешь еще каши? – спросил его внимательный Самтыгном, с удовольствием наблюдающий, как Мизинчик утоляет свой молодой аппетит.
– Не-а, лучше варенья, – и Мизинчик с нежностью стал думать о Самтыгноме: «Какой же он все-таки добрый, мы с Колпаком все дни где-то ходим, путешествуем, а он сидит в своей кухне,
После завтрака Мизинчик уселся поудобнее на своем чурбачке у печки, настраиваясь на долгий разговор. Самтыгном, догадавшись, что сейчас Мизинчик начнет задавать свои бесконечные и трудные вопросы, схватил дубовое ведерко и почти бегом помчался к двери.
– Самтыгном, ну, пожалуйста, не уходи, – взмолился Мизинчик, – давай поразговариваем.
– Да мне вода нужна – посуду мыть, – Самтыгном все-таки, было, сделал попытку улизнуть, но Мизинчик выпалил:
– Мне надо тебе такое рассказать – секретное. – Самтыгному стало любопытно, что это за такое секретное, и он присел на краешек скамейки, поставив пустое ведро у ног, готовый каждую минуту к бегству.
– Вот скажи, Самтыгном, если я хочу уйти, но не ухожу, то что это такое, что меня удерживает, почему я не могу взять и пойти, куда хочу?
– Разве ты не ходишь, куда хочешь? – удивился Самтыгном.
– Да, я хожу, конечно, но всегда к вечеру возвращаюсь. А если я уйду и не стану возвращаться?
– Ты что – услышал Зов? – всполошился Самтыгном.
– Да, нет, никакого зова я не услышал, – успокоил его Мизинчик, – просто я уйду далеко и не успею вернуться.
– Если гном идет на свою тропинку, – строго сказал Самтыгном, – то он не должен уходить так далеко, чтобы не успеть вернуться, потому что в лесу, а тем более в горах его подстерегают всякие опасности, и другие гномы станут волноваться и искать этого безответственного разгильдяя.
– Ну, ладно, вы меня уже искали, но тогда я разрешил себе уйти так далеко, это вышло случайно. А сейчас мне так хочется, очень–очень, но что-то внутри меня сидит и не разрешает. Вот что это?
– Что-то я тебя не понимаю, Мизинчик, – задумчиво произнес Самтыгном, – куда это ты собрался, и кто тебя не пускает? Иди, пожалуйста, только к ужину успей.
– А если я не успею?
– То мы пойдем тебя искать.
– Да я ж о том и говорю, что как представлю, что вы меня искать пойдете, то так и сижу на том камне и никуда не спускаюсь. Почему, когда мне хочется спуститься, я вспоминаю о тебе и Колпаке?
– Ты не решаешься нас беспокоить, – подумав, ответил Самтыгном.
– А почему?
– Наверное, ты нас любишь, – рассудительно заметил Самтыгном.
– А разве Побудка и Чистюля нас не любили?
– Любили, и мы их любим.
– Но они же ушли.
– Ушли, – согласился Самтыгном. – Они услышали Зов судьбы, и долг каждого гнома ему повиноваться.
– А откуда взялся этот долг? – Мизинчик не хотел отступать, не добившись ясности.
– А-а, понял, о чем ты говоришь, – радостно воскликнул Самтыгном. – У тебя есть чувство долга перед нами с Колпаком. Оно живет внутри каждого порядочного гнома и не дает ему совершать глупости, которые могут причинить всякие неприятности другим гномам. А на каком это камне ты сидишь и собираешься не вернуться?
– Ой, я тебе сейчас такое расскажу…только поклянись, что ни с кем не поделишься! – воскликнул Мизинчик, – …кроме Колпака.
– Клянусь,
– Ладно, – согласился Мизинчик и рассказал Самтыгному о Веселой стране и о своем непреодолимом желании ее исследовать. Самтыгном отнесся к намерению Мизинчика очень серьезно. Он даже встревожился. И первым его побуждением было запретить этому неопытному и неосторожному маленькому гному уходить так далеко от дома, но сдержался, подумав, что, может быть, путешествия и есть призвание Мизинчика, а открытие других земель – его предназначение. Значит, бороться с этим бесполезно, но надо как-то помочь избежать ненужных опасностей.
– Знаешь, Мизинчик, – сказал Самтыгном,– я бы пошел с тобой. Мне даже очень хочется, ведь я здесь, на своей кухне, почти ничего не вижу и не знаю, но, боюсь, я застряну в том узком проходе в конце пещеры. Ведь ты говоришь, что сам еле пролазишь, а ты вон какой тощий – одни кости, а у меня на костях вот сколько наросло, – Самтыгном гордо похлопал себя по кругленьким бокам, – да и по горам я ходить не умею, придется тебе тащить меня на веревке. А я ведь тяжелый – ты выбьешься из сил, и мы вместе не дойдем. – Тут Самтыгном живо представил себе, как он с Мизинчиком умирает от голода посреди какой-то незнакомой долины, где, может быть, и пища вся не съедобная, например, ядовитая или еще хуже – невкусная, и ему стало себя жалко. Он решил в последний раз поесть, и его рука сама потянулась к тарелке с утрешними пирогами.
– Не расстраивайся, Самтыгном, – утешил его Мизинчик, – я и сам не пропаду. Я хоть и худой, но очень сильный. – И он, обхватив Самтыгнома за то место, где должна быть талия, приподнял его над полом.
– Ой-е-ей, – завопил Самтыгном противным голосом, – поставь на место – уронишь!
Одернув на себе задравшуюся тужурку, он рассудительно заметил:
– Одному никак нельзя – мало ли что может случиться в дальнем походе. Возьми с собой Колпака. Он всегда был у нас самым выносливым после Чистюли. На него можно положиться. К тому же он почти такой же тощий, как ты, только длинный.
Целую неделю гномы готовились к путешествию. Самтыгном пек пироги, сушил лепешки, провел ревизию своих припасов, и все, что могло долго храниться в жару и переносить повышенную влажность, упаковывал в изготовленные из крапивы мешочки. Здесь были сушеные в тени или на солнце фрукты, травы, соленые в маленьких кадушечках грибы, моченые ягоды, вяленая и копченая рыба. Но особенно постарался Самтыгном напечь пирожков со всевозможными начинками. Когда Мизинчик увидел эту гору припасов, из-за которой даже толстого Самтыгнома не было видно, он чуть не умер от смеха:
– Ну, Самтыгном, никак ты тоже собрался с нами – нам одним с Колпаком всего не только не съесть, но и не донести. – Мизинчик стал разгребать большую кучу провизии, заглядывая во все мешочки. – Ясно, ты решил отправить нас из дома на подольше, если туда мы это и дотащим, то обратно вряд ли, придется все съесть, а на это нужно много времени. – Он решительно отодвинул в сторону всевозможные бочонки, переполовинил сушеные фрукты, из пирожков оставил только свои любимые – с малиной. Но зато выгреб все запасы ягод лимонника, который хорошо поддерживает силы в пути, и уложил их в своем рюкзаке сверху, чтобы можно было быстрее достать. Не забыл прихватить маленькую подушечку и две простыни – для себя и Колпака. Лучше бы он взял одеяло, но ему показалось, что раз они идут в лето, то ничего теплого не понадобится.