Сказки для Саши
Шрифт:
– Нет. Не велено.
И рассказывают новым больным о том, как в их больницу залетел какой-то Кошмарик и устроил кошмарную дискотеку.
Что касается Катастрофика, то про него, Саша, я ничего хорошего тебе не сумею рассказать. Ведь он, несомненно, победитель Конкурса на лучшее Чудовище.
Ты сама про его деяния знаешь. Ведь ты каждый день смотришь телевизор и сама всё видишь, всё понимаешь.
А лучше бы не видела и не понимала. Лучше бы в нашей жизни не было ни Ужастика, ни Кошмарика, ни, тем более, этого злодея Катастрофика с его
Лучше было бы, если все страшные и страшненькие сказки оставались сказками.
ПРО ДУНЬКУ
Полюбил Пронька Февроньку. И родилась у них Дунька. Эта их дочка, как только вышла на свет, сразу начала шкодить.
Выплюнула соску и говорит:
– Мамка, дай закурить!
Это были её первые слова. Февронька расстроилась и решила дать ей молока.
– Не хочу молока, хочу пивка! – пропищала Дунька, а Пронька, поскольку хороший отец, помчался в супермаркет за пивом, которое Дунька потом с удовольствием выпила.
Но это ещё что!
– Она у нас пысается! – с горечью сообщил Пронька Февроньке.
– Трудный ребёнок! – сказала Февронька и заплакала.
Решили отдать Дуньку в детский сад на перевоспитание. Так она и там себя проявила. Всем детям в гардеробе поменяла калоши и в ботиночки посыпала всем соли.
– Ты зачем это сделала, Дунечка? – спросила воспитательница.
– Больше не буду! – заявила Дунька и тут же остатками посолила детские пирожные, предназначавшиеся к ужину.
– Это вам на сладкое. Вы же любите сладенькое! – ухмыльнулась она, и захлопала ресничками.
А на следующий день взяла спички и подожгла детсадик. Приехала пожарная команда, спрашивает:
– Кто тот преступник, который совершил поджог?
Воспитательница, которая вывела и вытащила всех детей из огня ещё до приезда пожарной машины, взяла всю вину на себя:
– Это я, наверное, не выключила вовремя чайник, вот и загорелась старая проводка.
Пожарные погасили огонь и хотели было, усталые, уехать, да не вышло: маленькая Дуня схватила шланг и давай всех поливать водой – и пожарных и воспитательницу. Пока пожарные поняли, что происходит, воспитательница упала в обморок, лежит, причитает:
– Это всё я …я… Всё из-за меня!.. А вы не трогайте только нашу Дунечку. У неё несчастливое детство!..
Пожарные уехали, не тронув Дунечку. И всё было бы прекрасно, за исключением пепелища на месте детского садика.
Потом Дунька пошла в школу на улице Разгуляй.
Там она, соответственно, и разгулялась. Перво-наперво принесла в школу наркотики и стала ими угощать всех направо и налево.
Направо школьников, налево учителей.
Так что даже пришлось эту школу переименовать. Стала она называться так: «Первая московская наркотическая школа «Разгуляй».
Здесь
Всё благодаря Дуньке.
Она сама была балда балдой, да и все кто к этой школе имел отношение, стали полнейшими обалдуями.
И вот настало время Дуньке замуж выходить. А где жениха найти?
Женихи в наше время на улице не валяются.
Но надо знать Дуньку – она поискала глазами вокруг и тотчас нашла себе одного, который валялся, другого, который валялся и третьего, который валялся, но при этом он ещё и лёжа пел.
Нет, Саша, он не пил, а именно пел, ты меня не путай.
Дело в том, что сейчас многие певцы поют лёжа. Ложатся с микрофоном на сцене и поют. Что поют – неважно, важно – как. Вот такого лежачего певца Дунька выбрала себе в женихи.
Звали его Серёга по прозвищу «Серьга».
Это потому что у него всюду и везде торчали серьги. В носу серьга, в ушах по серьге, щека проколота, брови, губы и даже в одном только пупке у него было шестнадцать серёжек – Дунька несколько раз принималась считать, но как дойдёт до одиннадцати – сразу сбивается, ей второй десяток был недоступен, ей эти цифры трудно поддавались, а слово «четырнадцать» она вообще выговорить не могла – всегда получалось «чертытнассать», и никак иначе!..
Пронька с Февронькой, конечно, обрадовались за своего ребёнка и стали ждать свадьбы.
И вот она состоялась.
Накануне Дунька пошла в баньку. Вместе с Серёгой. Попарились. Помылись. Полюбовались друг другом. Полюбились, конечно, тоже.
И началась гулянка.
С Серёжкиной стороны пришла родня, братва и гости.
И с Дунькиной – свои. Близкие, неблизкие, далёкие и давно забытые.
Всего человек триста. А может, пятьсот.
Ну, надрались, конечно.
И уж потом, конечно, передрались.
И тут вдруг смотрят: где Дунька? Нет Дуньки!.. Где Серёга?.. Нет Серёги!..
Пропали жених и невеста.
Неужто насовсем сгинули?..
Нет, конечно. Задрали головы Пронька с Февронькой и видят: Дунька с Серёгой в небе на ковре-самолёте от тучки к тучке плывут и всем гостям ручками машут.
Куда летят?.. Зачем взмыли?.. С какой целью?
Непонятно. Как говорится, история умалчивает.
Может, не хотят жить старой жизнью и полетели на поиски новой?..
А может, просто захотелось по небесам прошвырнуться?.. как-никак, а получается «свадебное путешествие».
Ну, и пусть летят. Захотелось – и пусть.
Дунька кричит:
– Улёт!.. Улёт!
А Серёжка ей вторит:
– Прощайте все!.. Чтоб я вас, чертей, больше не видел!..
Его можно понять, он в нормальном состоянии, когда хочется петь и ни о чём не думать.
Только вдруг Пронька немного скис, немного осерчал.
– Ты чего? – спрашивает Февронька. – Небось жалеешь, что от нас эта проклятая Дунька улетела?
– Да нет, – отвечает Пронька. – Я жалею тот наш ковёр, который она у нас только что свистнула.