Сказки и песни цыган России

Гесслер Н. А.

— Ах вы, воры, бандиты окаянные! Даже мертвым от вас покоя нет.

— Подождите кричать, мужики, вы посмотрите, что мы вам привезли.

Открывают цыгане куль. А там «покойник», живой и невредимый. Что тут началось! Не поймешь, то ли покойника за стол сажать, то ли живых хоронить. Почитай все, кто был в избе, в обморок попадали. А как в себя пришли, стали цыган хвалить да благодарить, а хозяин, оживший, на радостях им корову с теленком дал и овец в придачу.

— Спасибо, что с того света меня на землю вернули!

Вот ведь какие чудеса бывают!

101.

Ложная клятва

[101]

Пошли цыганки в деревню гадать и просить. Разбрелись по избам. Повезло одной цыганке. Обычно за гадание бабы хлебом, салом, провизией всякой платили, а тут — деньги! Много денег! Разгорелись глаза у цыганки, и решила она утаить добычу от своих. А одна цыганка заметила:

— Милая, а ведь ты деньги взяла?!

101

Записана в Сусанино Ленинградской обл. от Л. Н. Ильинской (около 80 лет).

— Да что ты, клянусь детьми своими, какие деньги? Вот смотри, все, что в решете есть, то и дали.

А там у цыганки одна провизия лежит. Так или иначе, не поверили ей цыганки.

Вернулись они в табор и рассказали своим мужьям об этом случае. Те переполошились. Слыханное ли дело, чтобы цыганка деньги от своих утаила. Собрали суд цыганский, позвали эту цыганку.

— А ну клянись! — говорят ей. Взяла она головешку:

— Вот как эта головешка почерневшая, чтобы жизнь моя почернела, если я вру, чтобы дети мои сгорели на этой головешке.

Взяла цыганка угли в рот:

— Вот как этот уголь черный, чтобы душа моя почернела, чтобы мне не разродиться, чтобы родила я не детей, а змей.

Поклялась цыганка, и деньги у нее остались.

Приходит время ей рожать. Никак не может разродиться цыганка. Ничего не помогает. Уж и травы она пила, и колдунью звала — все бесполезно. Говорят цыгане колдунье:

— Зря время теряешь, поклялась она страшной клятвою, да, видно, обманула. Вот и беда к ней пришла.

Так и умерла цыганка в муках.

102. Весточка от домового

[102]

Известное дело, домовой разные виды принимать может, на то он и домовой. Кого он оберегает, а на кого и горе–беду посылает, если невзлюбит.

Однажды так случилось. Сидит цыганка в избе у мужика и вдруг замечает: по комнате ребеночек какой–то бегает — туда–сюда, туда–сюда. Удивилась цыганка, протерла глаза, получше пригляделась. И что же: перед ней бегает маленький человечек. Колпачок у него красный, борода длинная, до колена, сам весь седой. И вот он то в один угол побежит, то в другой. Растерялась цыганка да как закричит и вон из избы. Сбежались на крик мужики, всю избу обшарили, никого не нашли. А это домовой приходил, весточку подавал.

102

Записана на ст. Антропшино Ленинградской обл. от Н. Мушканцевой (20 лет).

Той

же ночью спит цыганка, и снится ей сон: подходит к ней старичок в красном колпаке, с длинной седой бородой, веселый такой. Вот он улыбается и говорит:

— Ты скажи, доченька, отцу, чтобы корм лошадям не давал, побереги скотину.

Наутро говорит цыганка своему отцу про тот сон, что ночью видела. Нахмурился отец и пошел проверять овес, что вчера привезли мужики. А он оказался отравленным. Кто–то позлобился. А домовой предупредил.

Как–то раз домовой снова пришел к цыганке во сне. Был он очень грустным, колпачка на нем не было, а седые волосы были взлохмачены.

— Ах, доченька, тяжело тебе будет, милая, очень тяжело! — Заплакал домовой, попятился и растаял.

Немного времени прошло с той поры, и у цыганки умер сын...

И когда однажды почуяла цыганка, что у нее снова будет ребенок, то испугалась до смерти. Ни за что она больше рожать не хотела. Решила женщина тайком от мужа и родных к знахарке отправиться, чтобы та ей помогла, травки дала попить.

Однако ночью снова привиделся цыганке домовой. Был он очень усталым, лицо у него сморщилось, будто от жалости. Погрозил он ей пальцем и сказал:

— Ты уж, милая, пусти ребенка на свет, не вздумай сына своего убивать...

Наутро не вытерпела цыганка и рассказала все отцу.

— Знать, снова домовой к тебе приходил, — сказал тот. — А домовому не вздумай перечить.

Родила цыганка сына, и вырос он большим, смелым и красивым. И во всем была ему удача. Потому что домовой его охранял, потому что любил домовой цыганку.

103. Как цыганка бабу одурачила

[103]

Ходила цыганка к одной бабе и узнала, что та богато живет, что есть у нее в доме и золото, и серебро, и добра всякого полно. Нашла цыганка старого, грязного, страшного цыгана. Был он черный, как уголь. Одним словом, черт. Ну как есть черт. Глянешь на него — испугаешься. Говорит цыганка этому старику:

— Хочешь заработать?

— А что делать надо? — спрашивает тот. — И сколько ты мне дашь?

— Дам я тебе двадцать пять рублей. А делать надо вот что: сядешь ты под крутой бережок и будешь ждать. Приведу я к тебе бабу, а ты выскочишь, как ее увидишь, из–под берега и кричи, мол, нечистая сила просит — неси больше. Заставь ее сказать, где золото хранит, а не то, мол, жизни ей не будет.

103

Записана в Сусанине Ленинградской обл. от Л. Н. Ильинской (около 80 лет).

Согласился цыган.

Приводит цыганка эту бабу на берег, а тут как выскочит старый цыган, на черта похожий, как примется по земле кататься и кричать диким голосом:

— А ну говори быстрей, где золото спрятала, не скажешь — напущу на тебя чертей, век не забудешь.

Испугалась баба, побледнела, стоит ни жива ни мертва. А цыганка ей шепчет:

— Ой, попала я с тобой в беду, знать, и мне несдобровать, говори скорей, где у тебя золото, а то не сносить нам головы.

Отвечает баба черту: