Сказки Космоса
Шрифт:
— Я бы хотел все исправить или искупить вину перед теми, кто остался жив, но… Я не могу сделать для Лернэ больше, чем сделал Гамаюн, а Селене уже ничем не помочь. Завтра она улетает с гарпиями на Аёрну, но я знаю, что и там ей не обрести покоя. Осталась только ты, — Церсей вынул из стола пакет и передал Кирине. Девушка машинально приняла и раскрыла его. Пока она рассматривала пачки денег, пустой паспорт и комплект новой одежды, Капитан повелел. — Беги. Ты найдешь экстренный выход в криптокамерах,
Землянка потрясенно уставилась на касианца.
— Меня ведь поймают.
— Я расчистил тебе дорогу, ты не встретишь никого на пути в криптокамеры. Но нужно спешить.
— Мне… мне страшно.
— А разве провести остаток жизни в камере не страшней? Ты совсем молода, твое заключение растянется на десятилетия.
Кирина встала на негнущихся ногах. Голос Капитана остановил ее у самой двери.
— Постой, — девушка обернулась, чтобы снова увидеть в глазах касианца слезы. — Гамаюн сказал, что мы обретаем рорарум в сердцах близких. Помни обо мне так долго, как сможешь, Кирина. Пожалуйста.
— Ты проживешь гораздо дольше меня.
Пришелец ничего не ответил.
— Чего ты не договорил? Скажи мне все… Цер, — с тяжелым сердцем попросила она.
— Я упустил Гамаюна и Сорсу, а теперь отпускаю тебя, человека, который знает, что за терактом стоит Сенат.
— Что тебя ждет?
— Трибунал.
Кирина сделала шаг обратно, но касианец быстро сморгнул соленую влагу и замотал рогами.
— Я заслужил это как никто и уже почти не боюсь, — прошептал он. — Кроме того, я буду жить до тех пор, пока хоть кто-то обо мне вспоминает. А теперь беги.
И землянка сбежала, лишь за дверью осознав, что не сказала Капитану ни «спасибо», ни «прощай».
Беглянка попала в поле зрения десятка камер, но никто не попытался ее перехватить. На посту у Комитета безопасности не оказалось стражи, и двери бункера безропотно раскрылись перед ней. Но у самых криптокамер отчаянная храбрость изменила Кирине. Она медленно переступила порог, и мучительная боль скрутила нутро не хуже импульсной бомбы.
Все ледяные соты от пола до потолка были заполнены телами.
«Это наше общее дело, Церсей, преступление Старшего брата и солнечной сестры. Ты убил их своими действиями, а я — бездействием. Их голоса и глаза будут преследовать нас вечно».
Кирина остановилась у ячейки с надписью «Тессера Нилот». Почему-то ей никогда не приходило в голову, что у дерзкой касианки есть фамилия, словно такая формальность претила всей ее природе. Она провела пальцами по шероховатому стеклу.
— Спасибо, Тесс.
За матовым стеклом, где смерзлись останки Бастета, виднелся золотой саван.
— Прости
Алконосту она не сказала ничего, лишь заглянула в глубь морозной соты, но разглядела только иссиня-черную тень.
Кирина приложила ключ-карту к неприметной двери, и перед ней открылся уходящий под уклон лаз. Она не знала, куда он ее приведет, но лестницы, лифты и переходы уводили все ниже и ниже. Спустя четверть часа беглянка решила, что углубилась достаточно далеко от Посольства, скинула тюремную робу и быстро переоделась.
Девушка выбралась наружу двумя платформами ниже, в здании заброшенной больницы. Внутри ничто не напоминало о прежнем назначении постройки, превращенной в эвакуационное убежище. Выбитые окна и покосившиеся двери были затянуты прозрачными силовыми щитами, которые Кирине удалось снять при помощи все того же ключа. В поисках выхода она набрела на командный штаб с рабочим голографом и медпункт с опечатанными инопланетными медикаментами.
Снаружи здание выглядело готовым рухнуть в любой момент. Черные черепа на желтом фоне предупреждали зевак об аварийном состоянии. Впрочем, вряд ли у добропорядочных обитателей Пятерки могло возникнуть желание посетить эти развалины. Единственная заросшая дорожка вела к заколоченным воротам, укрепленным силовым полем.
Среди бурого сора на обочине чернело нечто бесформенное. Подойдя ближе, Кирина обнаружила, что это остроконечная карнавальная шляпа, источенная дождями и снегами. Девушка подобрала находку, не в силах оставить ее в придорожной грязи.
Кирина заметила дикую яблоню в отдалении и направилась к ней. Бережно уложив шляпу к корням, она крепко зажмурилась и уперлась лбов в гладкий ствол.
— Я оказалась скверным другом, Алк, — прошептала она, — слушала, но никогда не слышала, смотрела, но ничего не видела. Прости меня, Алк, прости, я так сожалею.
Ветки скрежетнули у нее над головой, и в их сухом треске Кирине послышалось «Нет».
«Это всего лишь ветер, — напомнила себе девушка, — Алка здесь нет. Смерть для аёрнцев означает конец».
Кирина выбралась за выщербленный забор, натянув ворот по самые глаза. Кругом не было ни души.
Ей пришлось пересечь целый квартал, леденея от каждого шороха. Но Церсей подобрал идеальное время для побега. В этот час улицы Платформы невест пустовали: мужья заседали в офисах и конторах, а жены плакали над горестями героев мелодрам. Никем не замеченная, Кирина поймала беспилотное такси и облегченно юркнула в спасительный салон.
— Куда направляется уважаемая госпожа? — любезно осведомился автоматический голос.
Кирина раздумывала одно мгновение.
— В Клоаку.