Сказки Космоса

Дюна Антон

Метеор двинулся к трибуне, расчищая себе путь локтями. Селена закусила губу, провожая взглядом спину под иссиня-черным плащом.

Алконост вышел из толпы и замер, отделенный от Мастеров трупом Линды в хрустальном гробу. Он смерил каждого из них холодным взглядом, не сделав исключения даже для Гамаюна. Инга Реон опасно сощурилась под вуалью, но Метеора было этим не пронять.

Птичьи глаза остановились на Утавегу.

— Долг Мастера — оберегать своих подопечных, а не устраивать над ними линч, чтобы спасти собственную шкуру.

Утавегу

булькнул и возмущенно обернулся к остальным Мастерам. Гамаюн шевельнул плечами, и Кирина решила, что сейчас он осадит воспитанника за дерзкую выходку, но старик лишь оправил складки плаща и остался безучастен. Лагерт посмотрел на Алка с опаской, Церсей безмолствовал. Поняв, что помощи ждать неоткуда, Утавегу вновь обернулся к молодому Охотнику и вкрадчиво поинтересовался:

— О чем ты говоришь, Алк?

— Вы мне не друг, Мастер Утавегу, чтобы звать меня так, — отрезал аёрнец.

Чванливый яло-миец поджал толстые губы.

— Что же, господин Метеор, повторю свой вопрос: о каком линче вы ведете здесь речь?

— Тот факт, что Линда была жива к возвращению Лернэ, не делает его повинным в ее смерти, — ответил Метеор.

— Он мог предотвратить трагедию, просто позвав на помощь!

Алконост внимательно посмотрел на Утавегу.

— Вам известно не хуже, чем мне, как на самом деле умерла Линда Реон, — по залу пронесся недоуменный гул. — Довольно сказок, Мастер Утавегу: Линда ненавидела нас, и для нее не было пытки хуже, чем жить здесь. Эта ненависть сломила ее, и никто не сумел бы ей помочь.

Инга Реон вздрогнула.

«Так вот что может ее уязвить, — подумала Кирина. — Правда».

Лернэ приподнял голову и робко взглянул на заступника. На его иссохшем лице не было и тени благодарности или надежды, только изумление и страх. Рот Утавегу скривился крутой дугой, обнажив пурпурные десны.

— Гамаюн, что ваш щегол себе позволяет?! Уймите его немедля!

— Охотник Охотнику не указ, — пожал плечами старый аёрнец. — Алконост дал присягу, и я более не властен его унимать.

— Капитан, — гидра обернулся к Церсею, ища поддержки у него.

— Смотрите на меня, Мастер Утавегу, — скрежетнул клювом Алк. Звук вышел такой, будто где-то рядом точили друг об друга два ножа. — Я здесь перед вами, и вы можете говорить со мной, а не искать того, кто сумеет меня заткнуть.

Гарпии подняли одобрительный гвалт.

— Лернэ, конечно, тот еще книжный червь, — при насмешливых звуках этого голоса, Лагерт сморщился так, что зеленые глаза совсем утонули в седом мехе, и его лицо сделалось похожим на пушистый помпон. Бастет стоял, подбоченясь, и его усы вибрировали от возбуждения. — Но вряд ли ему доводилось читать о профилактике самоубийств. Линда ведь вздернулась, я правильно догадался?

Инга Реон задохнулась от гнева. Щеки под вуалью пошли багровыми пятнами, совсем как у дочери в моменты бессильной злобы.

— Мастер Утавегу огласил причину смерти Линды

Реон, — подал, наконец, голос Церсей. — Не нужно строить глупых догадок.

— А то что, Капитан? И меня отправите домой с Позором? — усмехнулся Бастет.

Среди мантикор раздался смех. Дерзкие слова принца пришлись им по нраву.

— Довольно, — пророкотал Церсей, посмотрев прямо на Метеора. — Мастер Утавегу принял решение в отношении Лернэ, Алконост. Ты можешь считать его справедливым или нет, но обязан уважать. Если слова Утавегу тебе недостаточно, то знай: его поддержали все Мастера. Потому призываю тебя успокоиться и не поднимать смуту в этот тяжелый час.

— Я ждал от тебя иного, Церсей, — процедил Алконост.

— Здесь и сейчас я, в первую очередь, Капитан, — дракон попытался произнести это ровно, но в его голосе затрещала жесть.

— Как удобно быть Церсеем за столом, а в час беды назваться Капитаном, нацепить звезды на мундир и стоять тут, вскинув рога и пряча глаза, — слова Алка в ответ прозвенели сталью.

Дракон и гарпия замерли, прожигая друг друга взглядами. Церсей неосознанно склонил голову, выставляя вперед рога, Алконост, напротив, запрокинул свою назад, демонстрируя острый клюв.

— На твоем месте, я вел бы себя осмотрительней, Метеор, — забурлил Утавегу, утратив всякое самообладание. — Ты сейчас не в том положении, чтобы вытворять что вздумается.

Его угроза поразила совсем не ту мишень, что он ожидал.

Селена охнула и сорвалась с места.

— Прошу простить Алконоста, уважаемые Мастера, — выкрикнула она, вцепившись в его плащ. Аёрнец удивленно посмотрел на землянку. — Смерть Линды ужаснула всех нас, но Алк был одним из первых, кто нашел ее тело. Боюсь, он не в себе.

Удивление во взгляде гарпии сменилось потрясением.

— Селена…

— Позвольте мне принести вам соболезнования от лица Алконоста, госпожа Реон, — перебив его, воскликнула Сорса, встав между ним и владелицей Фармоса. — Мои собственные соболезнования вы увидите в Сказках космоса. Я готовлю большой некролог по вашей дочери.

Инга Реон хранила молчание. Глаза, острые и холодные как два кинжала, вонзились в лицо Селены. Сорса набрала воздуха в грудь.

— К утру весь мир узнает, как Линда сгорела, отдав себя великому делу, — громко произнесла она. — Ваша дочь войдет в историю героиней.

Секунду Инга Реон оставалась неподвижна. Затем краска сошла с ее тяжелых скул, и она медленно кивнула. Селена взяла Алконоста за руку и потянула прочь. Метеор не сдвинулся с места.

Опасаясь, что он сболтнет еще что-то, Селена решила не мешкать. Она ухватила аёрнца за шею, притянула к себе и быстро зашептала ему в ухо. Мастера растерянно переглянулись, но не нашлись что сказать. Гамаюн, сощурившись, наблюдал за секретным совещанием посреди переполненного атриума. Кирина была готова поклясться, что перья по бокам от его клюва шелохнулись.