Сказки Космоса

Дюна Антон

— Селена и Алконост с ним?

— Нет. Мастер Гамаюн велел им выметаться и держаться от Лернэ подальше до конца разбирательств.

Кирина встала.

— Куда ты? — Церсей быстро посмотрел на нее.

— К Лернэ, — ответила она. — Моя репутация не пострадает, если я побуду рядом с ним.

Церсей вдруг вскочил на ноги и ухватил ее за рукав.

— Почему тебя так волнует его судьба? Я думал, ты терпишь его и всех нас только из чувства долга.

— Так было, когда я пришла сюда, — призналась Кирина. — Я не боялась вас как Мила, не презирала как Линда

и не обожала как Селена. Вы были мне просто безразличны. Но теперь это не так.

Землянка высвободилась из хватки дракона и покинула апартаменты.

У Лернэ было открыто. Кирина расслышала журчание воды и, помешкав, прошла в спальню яло-мийца.

Десятки фотографий покрывали стены в комнате Лернэ. На снимках были запечатлены гидры всех возрастов. Самые старые сморщились и покрылись зелеными пятнами, а самые маленькие даже не успели отрастить рук и ног — их беззубые физиономии и гибкие хвосты торчали из бассейнов. Во всех лицах угадывалось фамильное сходство, и Кирина сообразила, что это семейство Ло. Ни один портрет не улыбался.

«Они здесь не для того, чтобы радовать Лернэ, — догадалась девушка, поежившись под угрюмыми янтарными взорами, — а для того, чтобы напоминать ему, кто он такой и чего от него ждут».

Кирина печально вздохнула, представив, как Лернэ каждую ночь засыпает под их немым гнетом. Под ее ногой хлюпнула вода, и она посмотрела вниз. Из-под двери ванной комнаты медленно выползала лужа. Секунду Кирина наблюдала, как утопает ее ступня, а затем вскрикнула и рванула дверь изо всех сил.

Лернэ лежал в переполненной ванной, но вода продолжала хлестать из открытого крана, переливаясь через край. Кирина, чертыхнувшись, кинулась перекрывать источник потопа.

— Тебе не следовало сюда приходить, — шепнул Лернэ, не глядя на нее.

— Ты ведь не собирался топиться? — Кирина скинула домашние туфли, полные воды, и присела на бортик ванной.

— Мне просто было очень сухо, — Кирина пригляделась к его лицу и ахнула. Посеревшая кожа обтянула скулы пришельца словно старый пергамент, растрескавшись на подбородке и вокруг глазниц. Из ссадин на губах сочилась рыжеватая сукровица, похожая на капли смолы.

— Где твой гель? Нужно обработать тебе лицо.

— Пожалуйста, уйди, — тихо попросил яло-миец.

Кирина упрямо помотала головой.

— Я пришла поддержать тебя, Лернэ.

Гидра долго молчал прежде, чем ответить.

— Зря. Я заслужил то, что меня ждет.

— Не говори так, — Кирина порывисто схватила его за руку и испуганно отпустила — тонкие косточки так и болтались под иссохшей плотью, и она побоялась их сломать. — Ты ни в чем не виноват, просто Мастера оказались трусами и прогнулись под Ингу Реон. Ты закончишь свою книгу на Яло-Ми и снова попадешь в Престиж, а то и в Превосходство.

Лернэ вдруг улыбнулся. Трещины на его губах растянулись и стали похожи на маленькие рты, распахнутые в крике.

— Я никогда не закончу свою книгу, — прошептал он. — Но возможно ты пришла не зря. Я хотел кое о чем попросить тебя, — Кирина с готовностью подалась к нему, и Лернэ, наконец, посмотрел на нее. — Не запоминай

меня таким, каким видишь сейчас. Лучше помни того Лернэ, с которым болтала в гостиной про историю. Да, помни того Лернэ — зануду, дорвавшегося до твоих ушей. Ты так внимательно слушала, и я чувствовал себя нужным.

Кирина ощутила в горле жгучий ком.

— Я не хочу тебя запоминать, я хочу однажды увидеться с тобой вновь, — запротестовала она. — Возможно, я когда-нибудь прилечу на Яло-Ми, и ты покажешь мне Девон по-настоящему, а не через голограф, — Кирина врала, но отчаянно хотела, чтобы ее слова были правдой.

Во взгляде Лернэ промелькнула жалость. Кирина не поняла, кого он жалеет — себя или ее.

— Ты не найдешь меня ни в одном из плавучих городов Яло-Ми, — проговорил он. — У каждой метрополии есть свои тайны. Гарпии скрывают координаты Аёрны, драконы — импульсное оружие, а мантикоры — Чертоги памяти. У гидр тоже есть свой маленький секрет. Никто за пределами Яло-Ми не знает, куда деваются неудачливые чемпионы.

Кирина почувствовала, как что-то внутри холодеет.

— А куда они деваются?

— На Яло-Ми ведь есть суша. Там меня и оставят, без еды, оружия и даже одежды, — тихо произнес Лернэ. Его глаза на миг блеснули, но быстро погасли вновь. — Расскажи об этом Бастету — он хотел знать.

Лернэ вывел на водной глади круг и хлопнул по нему перепонкой.

— А теперь уходи. Запомни меня таким, как я сказал, или забудь вовсе.

Кирина не знала, что сказать.

«Селена сумела бы подобрать слова лучше».

Словно прочтя ее мысли, Лернэ снова поднял на Кирину взгляд.

— Пообещай мне, что ничего им не расскажешь. Я и так подставил их, притащив на место преступления. Не хочу, чтобы скорбь по мне отравляла им жизнь — они мои друзья.

— Но ты мой друг тоже, — Кирина не сдержала слез.

Некоторое время яло-миец растерянно глядел, как она плачет. Наконец, он протянул руку и утер ей лицо.

— Мне жаль, — только и сказал он. — Я не мог и надеяться обрести стольких друзей.

Рука Лернэ соскользнула с ее лица и погрузилась в воду. Он ушел глубоко в себя, и больше Кирина не сумела добиться от него ни слова. Она сидела перед ним, глотая слезы, до тех пор, пока совсем не окоченела в стылой воде. Тогда ей пришлось уйти.

Капитана уже не было в гостиной, но из спальни раздавались тяжелые шаги — верный признак того, что касианец смятен и подавлен. Однако, когда Кирина увиделась с ним утром вновь, его мундир покрывали остроконечные звезды, а лицо — безучастная официальная мина.

— Общий сбор через час в атриуме, — холодно сообщил он, — прошу тебя не опаздывать.

Капитан развернулся на каблуках и покинул апартаменты.

Наспех собравшись, Кирина вышла в галерею. Гидры, мантикоры, драконы и гарпии покидали свои покои, с тревогой обсуждая, для чего их собирают Мастера. Все разговоры велись на разных языках, никто не говорил на Общем. Кирина огляделась по сторонам и обнаружила, что к атриуму на деле направляются четыре отдельных потока, ни в один из которых не может влиться она сама.