Сказки старого Арбата
Шрифт:
БАЛЯСНИКОВ. Шампанское? Все ясно!… Вот что означали эти ночные выстрелы.
ВИКТОША. Но как она могла уехать в Теберду, выйти замуж, наконец, зная, что в Москве мне решительно не у кого остановиться.
ХРИСТОФОР (с жаром). Просто удивительно, как это ее не остановило.
ВИКТОША (горестно). Но я и в Ленинград-то не могу теперь вернуться…
БАЛЯСНИКОВ. Отчего?
ВИКТОША. Я… Я убежала оттуда.
БАЛЯСНИКОВ. Убежали? Почему?
ВИКТОША. Потому что завтра… я должна была выйти замуж.
БАЛЯСНИКОВ.
ХРИСТОФОР. Федя, не становись ретроградом, пойми - молодость всегда права. А вдруг им захотелось заключить брачный союз в столице нашей родины?
БАЛЯСНИКОВ. Ну что ж, пожалуй, в этом есть своя милая странность. (Виктоше.) А где в таком случае ваш жених?
ВИКТОША. Но именно от него я убежала!
БАЛЯСНИКОВ. Вас хотели насильно за него выдать?
ВИКТОША. Вовсе нет! Просто я опасаюсь, что он не будет со мной счастлив. Я прямо-таки ужасно боюсь этого.
БАЛЯСНИКОВ. Но почему?
ВИКТОША. Вы знаете, он слишком умный. Он всего на год меня моложе, но в его присутствии даже я чувствую себя ужасно малоинформированной… Да-да, Левушка поразительный юноша, и было бы смешно надеяться, что его чувства хватит надолго.
БАЛЯСНИКОВ. Но… вы так красивы…
ВИКТОША. А толк-то какой? Ну зачем умному человеку красивая жена - не дурак же он?
ХРИСТОФОР. И верно, Федя. Зачем?…
БАЛЯСНИКОВ. Блохин, помолчи! (Виктоше.) Сколько вам лет?
ВИКТОША. Двадцать мне уже… (Горестно.) Двадцать.
БАЛЯСНИКОВ. Двадцать? Ха! Мне бы эти годы!
ХРИСТОФОР. Неужели ты опять женился бы, Федя?
БАЛЯСНИКОВ. Видишь ли… (Обернулся к Витоше.) В браке несомненно есть и свои привлекательные свойства - с одной стороны. Чего уж никак не скажешь о другой.
ХРИСТОФОР. А по-моему, все дело в том, что не надо все время разводиться… В этом все дело.
БАЛЯСНИКОВ. Эту мысль ты уже развивал неоднократно, а в данную минуту нам нужны новые идеи! (Торжественно.) Виктория Николаевна, я прошу вашего позволения предложить вам провести эту ночь в соседней комнате. В свою очередь, мы с Христофором переночуем здесь в кабинете. Эти кресла и тахта дают нам величайший простор для всевозможных вариантов и комбинаций.
ВИКТОША. Спасибо… Вы такой милый…
ХРИСТОФОР (энергично). Боже мой, Федя, какие мы с тобой идиоты! И как это сразу не пришло нам в голову. (Радуясь.) Ведь мы же завтра уезжаем на пароходе в Астрахань, для того чтобы окончательно сосредоточиться… И оставляем, таким образом, в Москве две совершенно пустые квартиры!
БАЛЯСНИКОВ. Уезжаем? (С интересом поглядел на него.) Удивительный ты все-таки человек, Блохин.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Промелькнула
БАЛЯСНИКОВ (зажигает свет). Ну, вот вы и дома!
ВИКТОША. Как я устала!… (Опускается в кресло.) Где мне тягаться с вами… Пять часов мы шатались по Москве, а вам хоть бы что…
БАЛЯСНИКОВ (весело). Я и сам устал как собака.
ВИКТОША (огляделась). А где Христофор Иванович?
БАЛЯСНИКОВ. Отбыл домой и спит небось как младенец. Отправлюсь-ка и я по сему случаю… Составлю ему компанию. (Идет к двери.)
ВИКТОША. Посидите немножечко.
БАЛЯСНИКОВ (остановился). Неужели не надоел?
ВИКТОША. Еще нет. Есть в вас нечто пленительное, Федор Кузьмич.
БАЛЯСНИКОВ. Отчасти. (Подошел к окну.) Отличная на улице ночь, не правда ли?
ВИКТОША. И Москва - чудо из чудес. Дожить до двадцати и ни разу сюда не приехать! Я все-таки уникум.
БАЛЯСНИКОВ. Ленивая балда.
ВИКТОША. Не ругайтесь. На моих руках оставалась своенравная и капризная девица. А средства к жизни были невелики… несмотря на все мои портняжные успехи. Конечно, я могла бы спровадить ее в детский дом и путешествовать себе на здоровье, но это было бы не в традициях нашей семьи. А семья у нас была просто великолепная. Мои родители были ужасно старомодные чудаки - они умерли в один и тот же год, наверное, потому, что одному без другого было просто нечего делать.
БАЛЯСНИКОВ. Счастливцы. Завидую.
ВИКТОША. Да, в юности иногда невесело приходилось… Наверно, я бы совсем захирела, когда бы не постоянная моя мечта - одеть всех женщин Советского Союза в привлекательную одежду. И чтоб были все они красивы, изящны и, я бы даже позволила себе прибавить,- обольстительны.
БАЛЯСНИКОВ. А вы знаете, что такое обольстительная женщина?
ВИКТОША. Конечно.
БАЛЯСНИКОВ. Откуда, простите?
ВИКТОША. Во мне это сидит.
БАЛЯСНИКОВ. Нахалка вы.
ВИКТОША. Мама рассказывала, что я еще в трехлетнем возрасте обольстила в Павловске одного пятилетнего типа, с ним просто чуть родимчик не случился, когда мы съезжали с дачи. Словом, в детстве я вела жизнь легкомысленную, как видите. Зато в юности пришлось расплачиваться; не до путешествий мне было в мои молодые годы. (Помолчав.) А знаете, я сейчас даже не жалею, что не видела Москвы раньше, - уж очень мне повезло неделю назад, когда я на вас напала… Вы великий гид - сколько мне тут открыли чудесного… Один музей боярского быта чего стоит!… Я теперь такие платья сочиню, старомосковские, - весь мир оцепенеет. А о Москве как вы рассказываете… неповторимо!