Сказки Тридесятого царства: Лягушка и Колобок
Шрифт:
— Мда? — критически оценила Виренея шевелюру принца. — По-моему, вы преувеличиваете масштаб трагедии.
— Верена Берендеевна, при всём уважении, ждать никак нельзя, — начал терять терпение Кристиан.
— Отчего же? — царевна поправила сползшие с носа очки.
— Новогодняя ночь — единственное достоверно известное время, когда кот Василий спит до самого рассвета, — произнёс принц с придыханием. И глазом подмигнул, красным таким, уставшим.
Некоторое время Виренея думала. А потом склонилась над бланком и прошептала:
—
Ей снова потребовались силы, чтобы выдержать его взгляд. Потерянный, отчаявшийся и одновременно молящий.
— И вам счастливого нового года, — принц понурился и нехотя побрёл к двери.
«Странный он какой-то сегодня. С нервным тиком. Да ещё и с котом этим, Василием. Брррр, как вспомню, так вздрогну. Ну правда, причём тут кот? Ну спит он в новогоднюю ночь и пусть себе спит».
— Выдумал тоже, кот Василий, — усмехнулась в нос Виренея.
«Василий-Василий-василь… Василиск!» — неожиданно осенило её.
— Кристиан!! — окликнула она принца, который уже выходил на улицу, но вдруг остановился. — Ой, то есть, Крис. Коту Василию привет! И… приходите завтра с заполненными договорами, — не удержалась владелица лавки от мелкой мести, которая к тому же сулила беспрецедентную выгоду.
Лицо принца просияло:
— До завтра, Виренея! Ой, то есть, Верена Берендеевна, — подмигнул Кристиан.
«Вот же жук!» — почему-то улыбнулась Виренея.
Кристиан
«Вот же колючка!» — принц Тридевятого вышел на улицу и подставил улыбающееся лицо под пушистые падающие с неба снежинки.
Одному Вседержителю известно, сколько ночей он не спал, сочиняя послание за посланием для неприступной царевны, и сколько всего перенёс, ожидая ответа.
Одни нотации от папаши чего стоили. А ведь были ещё бесконечные Советы, где нужно обязательно присутствовать. Да не просто штаны просиживать, а слушать между строк и шкурой улавливать намерения союзников и «союзников».
Были тренировки с боевым оружием, где, зазевавшись, можно получить самую настоящую рану.
А он вдруг посреди речи «союзника» или во время спарринга на двуручных мечах неожиданно понимал, что перед ним стоит… Виренея. Стоит в полный рост. Улыбается. Поднимает бровку, прежде чем отпустить особенно острую шпильку. Или закусывает пухлую вишнёвую губу…
И да, был ещё один нюанс из жизни проклятого принца — на него постоянно велась охота. Никто не знал, какому дураку (или врагу) первому пришло в голову пустить слух о том, что превратить Принца в Колобка — к счастью в личной жизни. Но, видимо, примета работала. А иначе как объяснить, что до сих пор не проходило недели, чтобы его не превращали в съедобную пышку? Короче, нельзя ему было расслабляться. Даже в стенах родного замка.
«Даже сейчас, стоя на торговой
Впрочем, поздно опомнился — к нему уже подбежала раскрасневшаяся девица, одетая в форму продавщицы лягушкиной лавки…
«Кажется, Джин?»
…схватила за уши и прижала свой мокрый рот к его губам.
«О, не-ет!» — Кристиан скукожился, чувствуя, как оседает и намокает в снежной каше его одежда.
— Получилось, получилось! — запрыгала от счастья продавщица.
— Эй, я вообще-то не разрешал! — пискнул он из тела колобка.
— Простите, ваше высочество, да только у меня выхода не было! — без капли раскаяния заявила девица. — Но теперь-то Еська меня точно замуж позовёт. Как есть, позовёт!
Дверь лавки распахнулась, и из неё выглянула ещё одна девица:
— Джил! Куда ты умчалась? Там покупатель…
— Бегу! — Джил подхватила юбки.
— Эй! Не бросай меня тут!
— Не брошу. Ей-богу, не брошу, ваше высочество. Положу в передник и снесу домой, — девица схватила колобка, угодив пальцем в глаз, и принялась засовывать его в тесный карман.
— А одежду?! Я через час обратно превращусь!
— Хорошо, ваше высочество, — Джил всё-таки затолкала принца в карман и принялась приседать, видимо, поднимая с земли его одежду и сапоги.
— Отнеси меня вашей хозяйке!!! — крикнул Кристиан во весь голос, не надеясь, что его услышат.
Однако Джил оказалась востроухой.
— А чего сразу к ней? — обиделась девушка. — Она к вам без почтения, я видела.
— Превращённые существа имеют право на выбор опекуна! — сморозил Кристиан юридическую чушь, потому что просто устал.
Ему не хотелось ни ругаться с девицей, ни тем более объяснять перипетии своих отношений с хозяйкой лавки «Всё для зелий».
— Ну ладно, — согласилась девица, восторг которой поутих.
«И то верно, ей ещё с Виренеей объясняться».
Но услышать оправдания Джил ему не довелось. Лёжа в кармане передника, который покачивался от ходьбы, он уснул — бессонные ночи дали о себе знать.
А когда проснулся, обнаружил себя в кабинете Виренеи на узеньком диване.
За окном было темно, в комнате зябко — огонь в маленькой печке, стоящей в дальнем углу, видимо, давно погас. Впрочем, о нём позаботились: диван застелили, его укрыли пледом, оставили зажжённую свечу и даже записку в изголовье.
Первым делом Кристиан развернул маленький листок, исписанный аккуратным округлым почерком, и прочёл про себя:
«Вы уснули, будучи колобком, и не проснулись даже после превращения. Хорошо, что я догадалась постелить вам заранее, иначе…»
Слово «иначе», было аккуратно зачёркнуто.
«Я вынуждена была закрыть вас на ключ — у меня тут товары и деньги, сами понимаете. В буфете есть заварка, печенье и хлеб. Ветчина хранится между оконными рамами. Запас свечей — на столе. Приду рано утром. Верена».