Сказочник
Шрифт:
Нитар-Лисс, которая все это время безмолвно наблюдала за своими слугами, устало избавилась от плаща и села на циновку, скрестив ноги.
– Прошу тебя, жрец, присоединиться к трапезе.
Хофру помедлил.
– А где кэльчу и элеана?
– Их с нами не будет, – улыбнулась Нитар-Лисс, – я ведь хочу поговорить с тобой по душам, жрец. К чему им слушать нашу беседу? Прошу, подкрепи свои силы…
«Еще отравит,» – Хофру покосился на пищу.
Пахло заманчиво, но все же…
– Я могу отведать из твоей чаши, – заверила ийлура.
Она
– Теперь ты мне веришь, жрец?
Не поверить было просто глупо, и он, грея пальцы о горячие бока посудины, пригубил наваристого бульона. Нитар-Лисс своими фарфоровыми пальчиками взяла ящерку и принялась грызть хвостик, не забывая запивать.
– Если Шеверт и Андоли не были приглашены, то к чему здесь он? – Хофру кивнул в сторону Дар-Теена.
– Мы подкрепимся, и я кое-что тебе скажу, – без промедления ответила ийлура, облизывая пальцы, – к тому же, ты должен понимать, что ийлур сейчас глух и нем.
Она натянуто рассмеялась собственной шутке, но затем быстро посерьезнела и вернулась к бульону.
Хофру пожал плечами и занялся собственной порцией. Надо сказать, бульон оказался неплох – даже странно, что в этакой глуши ящерицы ухитрялись готовить приличную еду.
– Он ведь не умер, так? И ты хотела… придержать его для себя? Чтобы самой отправить его в былое?
– Не умер, – она кивнула, – но ты узнал об этом… не совсем честно.
– Тебе ведомо значение слова «честность»? – парировал Хофру.
Нитар-Лисс рассмеялась.
– Право же, если бы ты был ийлуром, и мы бы встретились лет десять назад, то стали бы превосходной парой!
– Благодарен за откровение, – Хофру надкусил ящерку.
Она оказалась соленой и очень напоминала по вкусу рыбу, которую заготавливали впрок серкт. Нитар-Лисс отодвинула пустую миску, внимательно посмотрела на него.
– Мне было бы отрадно, если бы ты был откровенен со мной, жрец. Ты ведь солгал, когда говорил о Вратах как о дороге? Дороге, по которой серкт могли бы уйти отсюда? Как только ты получишь ключ, ты вернешься в недалекое прошлое Эртинойса, кое-что исправишь и… что дальше? Мне кажется, что вы никуда не двинетесь дальше Врат Ста миров, Хофру. Ведь даже глупое животное не покинет кормушку добровольно! А я, сидя здесь, изучала твой народ. Да, бывали здесь пленники серкт, не нужно злиться. Вы изучали ийлуров, а я – серкт. Все справедливо… Но, сдается мне, вы кочуете из мира в мир только потому, что до сих пор не находили такой роскошной трапезы, как эти Врата, да поглотит их Бездна.
Жрец усмехнулся. Воистину достойный противник, и воистину мудрая женщина сидела перед ним. Но – пусть она и догадалась – что с того?
– Не в твоих силах меня остановить, – сказал он, – даже если ты и знаешь истину.
– Моя надежда – только в ийлуре, который сейчас лежит у окна, – пропела Нитар-Лисс, – только он, даже в беспамятстве, может помочь моему миру. А ты… ты не достигнешь врат, жрец Хофру.
– Меня убьют? – он вскинул
Нитар-Лисс покачала головой. Провела рукой по искрящимся в закатном свете волосам – и рассеяно заметила:
– Тебя отравят, жрец. Уже отравили.
… Стало тихо. Очень. Как будто все звуки умерли, как будто мир – этот треклятый мир Эртинойс сжался до размеров маленькой овальной комнаты. Остались только двое – он, Хофру, и рыжеволосая бестия, ийлура Нитар-Лисс. Они сидели друг напротив друга и молчали.
Прошло какое-то мелкое, незначительное мгновение – «Великая Селкирет, да она лжет! Она же пила из моей миски!» – а он судорожно, со страхом, вслушивался в собственное тело, пытаясь понять, что в нем не так как раньше…
– Ты боишься смерти? – искренне удивилась ийлура,– не стоит. Она придет не сразу, ты просто… уснешь.
«Она лжет. Лжет, побери ее Селкирет!» – молотом бухало в висках.
Хофру улыбнулся, отложил соленую ящерку.
– Ты ведь пробовала мою пищу.
– Ну и что? – ийлура подняла капризные коричневые брови, – я слишком много смертных отправила к богам, чтобы бояться расстаться с собственной жизнью.
«Она лжет», – Хофру продолжал отчаянно цепляться за эту мысль, – «все это не может… не может закончиться вот так!»
– Это правда, – жестко произнесла Нитар-Лисс, – нам с тобой осталось недолго. А кэльчу, элеана и Дар-Теен… Пойдут дальше. К вратам. И только они принесут надежду, понимаешь? Только они…
Бледные губы ийлуры предательски дрогнули. Она взглянула на Хофру – теперь в ее необыкновенных черных глазах ясно читался страх. Тот самый страх перед смертью, который она, как ни старалась, оказалась не в силах преодолеть.
– Ты… – он все еще не мог принять правду, он прислушивался к каждому удару собственного сердца. Никаких изменений. Ни боли, ни удушья – ничего… – Ты лжешь!
– Боги, какой упрямый жрец, – хихикнула Нитар-Лисс, но ее голос оборвался.
Она обхватила себя тонкими руками за плечи и тихо призналась:
– Мне тоже страшно. Но я знаю, что надежда будет. А если останешься только ты – увы… Не будет ничего.
Потолок закачался, грозя обрушиться и раздавить.
Хофру, вцепившись ногтями в лицо, поднялся на ноги, пнул опустевшую миску – она отлетела и разбилась о стену.
– Ты… – он задыхался, – ах ты дрянь! Я… убью тебя!.. И кишки развешу по стенам!
– Не стоит тратить силы, – ухмыльнулась ийлура, – ты как никак жрец, и должен достойно принять неотвратимое.
Перед глазами замаячила багровая пелена, предвестник трансформы. Хофру и не почувствовал, как его рука, ставшая черным лезвием, насквозь пронзила тонкое тело ийлуры. Он отшвырнул от себя женщину, словно тряпичную куклу, и выскочил из гостевого дома; стало так душно, что единственный глоток воздуха показался желанным, словно первый поцелуй для избалованного нобеля…
– Не может быть, – он выкрикнул это в небо, – Селкирет!!!