Сказочник
Шрифт:
Если он что и знал об этой Морковке наверняка, так это то, что она была самой милой девушкой на свете. И ни капли не жеманничала, чтобы набить себе цену статусом «невинного одуванчика».
А еще она осторожничала, сдерживалась, неосознанно провоцируя его подбрасывать дрова в костер ее смущения. Тимуру уже который день хотелось расколошмать ее раковину, выудить наружу очаровательную молодую женщину, в которой его, вопреки всем законам логики, отчаянно тянуло с самой первой минуты. А он уже почти тридцатилетний лоб, чтобы трусливо бегать от очевидного.
Раз
Тимур глянул на часы, попрощался со Стасом, и быстро двинул в сторону лестницы.
Прежде, чем везти Морковку в ЗАГС, нужно все же купить кольцо.
Именно в ювелирном магазине предстоящие праздники ощущались лучше всего.
Тимур выбрал центральный салон, рассчитывая найти что-то такое, что само бросится в глаза, потому что даже не пытался угадать предпочтения Аси. Колец она не носила вовсе, серьги были крохотными, и из всех украшений — тонкая цепочка с крестиком, наверняка подарок матери, судя по характерному цвету старого «советского» золота.
Покупатели дружно разделились на две стайки: к одной принадлежали женщины, за которыми болтались мужчины с пресными лицами, в другой были мужчины-одиночки, которые ошалело рассматривали предложенные консультантами украшения. Была, правда, парочка олигархов: одни стоял рядом с Тимуром и молча оплатил жуткую аляповатую брошь. Вряд ли матери, но она бы наверняка оценила, а вот молоденькая девочка… Тимур незаметно усмехнулся, представляя лицо бедолаги, которую за эту бесполезную роскошь еще и поимеют как следуют.
— Тимур? Вот где не ожидала тебя встретить!
До боли знакомый голос потревожил его как раз, когда Тимур пытался сфокусироваться разложенных под стеклом изящных помолвочных колец.
Этот голос. Черт!
Тимур повернулся, надеясь, что это всего лишь слуховая галлюцинация. Мало ли что почудиться в таком шуме. Она не может быть здесь, она уже давным-давно не здесь, и когда они виделись в последний раз… В общем, хрено все было в тот день.
Настолько, что Тимур был уверен, что даже если случиться невозможное и они случайно столкнуться на улице, она сделает вид, что они незнакомы и перейдет на другую сторону дороги. И будет совершенно права.
И все-таки-она.
Аня. Как будто и не было трех лет. Такая же маленькая, с огненными волосами, правда, теперь в короткой озорной стрижке против длинных рыжих локонов, которыми она любила щекотать его в постели.
— Привет, — тупо, не улыбаясь, механическим, как у робота голосом, сказал он.
— И никакой улыбки для старой подруги, — озорно щурясь, поддела она. Все та же Аня, с теми же повадками: наклоняет голову на левое плечо, растопыренными пальцами с длинными ногтями «прочесывает» челку, убирает ее за ухо и даже не замечает, что та снова
«Что ты несешь, Аня? Какая еще «старая подруга»?
— Просто не ожидал тебя встретить, — признался Тимур, интуитивно осматривая область за ее плечами. Ну и где муж? — Ты же вроде как в Японии должна быть?
— Должна, но я здесь. Можешь меня ущипнуть, если думаешь, что я голограмма.
— Думаю, не стоит.
— Ну вот, а я тут размечталась. — Аня заливисто рассмеялась — и сразу, как всегда, превратилась в чертов магнит, на который реагируют абсолютно все мужчины в радиусе десяти метров. — Как дела, Амур?
Тимур скрипнул зубами, сделал шаг от витрины, небезосновательно опасаясь, что в сердцах может бахнуть кулаком по стеклу. Когда дело касалось Ани, его самообладание сбоило как самая глючная программа. Каким-то образом эта женщина всегда умудрялась зацепить что-то глубоко внутри него, то, о существовании чего до встречи с ней он даже не догадывался.
— Дела хорошо, — сказал Тимур, вдруг спохватившись, что чем больше он отмалчивается, тем шире становится ее улыбка.
Аня заглянула ему через плечо, оценила витрину, возле которой поймала его с поличным, вскинула брови.
— Кольцо? Серьезно? Ты — и вдруг кольцо? — Она отклонилась назад, рассматривая его так, будто видела впервые. — Кто ты и что сделал с самым непримиримым в жизни холостяком?
Тимур скосил взгляд на ее руки, сглотнул противную горькую слюну. Кольца нет.
Кольца, блядь, нет. Сраного кольца, ради которого он измазался в дерьме, о котором стыдно рассказывать детям.
— Развелась, — проследив его взгляд, ответила Аня. — Еще полгода назад.
Оказалось, что ты был прав: не стоило тратить жизнь на того мужчину. Правда, мне понадобилось чуть больше времени, чтобы понять это.
— И… надолго ты?
— Да я в общем уже месяц, как перебралась, — снова улыбнулась она. Немного сочувствующе, верная своим старым привычкам. — Нашла хорошую работу, купила квартиру, веду до неприличия целомудренный образ жизни.
Аня скорчила грустную рожицу, а потом потянулась к нему, положила ладонь на плечо. Тимур не отрываясь следил за тем, как ее пальчики в «туфлях» из длинных, покрытых фиолетовым глянцем, ногтей вышагивают вниз по его руку.
Она что — флиртует?
— И так, когда свадьба? — Аня снова поправила волосы, на этот раз лишь делая вид, что улыбается. — Пригласишь?
— Аня, слушай, я был рад тебя видеть, но ты же помнишь наш уговор, да? Ты сама так решила, сама настояла. Прости, но переигрывать теперь — зачем? Тебе же плевать на меня.
— Амур…
— Тимур, Аня, — жестко поправил он. — Прости, у меня куча дел. Надеюсь, ты будешь в порядке.
Ерунда какая-то, но не говорить же, что он рад ее видеть, если ни хрена не рад?
Если одного ее присутствия и знакомого запаха духов — за три года она так им и не изменила — достаточно, чтобы давно погасший костер злости стремительно разгорелся с новой силой.