Сказочные самоцветы Дагестана
Шрифт:
– А мне наплевать, что она царская дочь, – сказал Кечал.
И только он сказал это, как показались три бревна:
– Приказывай, эфенди!
– Ну, что ж, и прикажу,– засмеялся Кечал. – Перенесите мою матушку во дворец сватать дочь падишаха.
Три бревна сейчас же стали ниже и тоньше, превратились в трёх старых свах, перенесли мать Кечала во дворец, а сами исчезли.
Падишах сидел на золотом троне, окружённый советниками и визирями. Старуха, как увидела его, так и бросилась в ноги. Еле-еле посмела она сказать, зачем послал её сын. Падишах рассердился,
А падишах тем временем развеселился и говорит своим людям:
– Ну, что ж, я, пожалуй, согласен выдать дочь замуж. Только спросите сперва у этого Кечала, чем он будет кормить свою жену?
Все рассмеялись, а Кечал, как только узнал о словах падишаха, сейчас же плюнул.
– Что прикажешь, эфенди? – поклонились три бревна.
Кечал приказал им пригнать такую отару овец, чтобы хватило прокормить целое государство, а мать попросил отвести эту отару падишаху. Напуганная старуха и слушать не хотела об этом. Тогда три бревна снова стали тоньше и ниже, превратились в трех свах, перенесли мать Кечала во дворец, а сами исчезли.
Овцы окружили весь дворец падишаха, а мать Кечала, как увидела падишаха, так и бросилась ему в ноги:
– Вот, – говорит, – чем кормить твою дочь! Падишах видит, что от слова не откажешься, и говорит:
– Ну, что ж, пожалуй, твой Кечал теперь сможет прокормить свою жену. Но что они будут пить?
И он засмеялся, довольный своей выдумкой. Все придворные тоже рассмеялись, а Кечал, как только узнал о словах падишаха, сейчас же плюнул.
– Что прикажешь, эфенди? – поклонились три бревна.
Кечал приказал достать такой караван верблюдов, груженных бурдюками с вином, чтобы этого вина хватило на целое государство.
И снова старуха-мать Кечала очутилась с этим караваном перед дворцом падишаха.
Падишах даже побледнел от страха, что теперь уж придётся выдавать свою дочь за Кечала, но тут на помощь пришли советники и визиры.
– Теперь молодым хватит и еды и питья, – сказали визиры, – но где же они будут жить?
– Да, да, где они будут жить? – обрадовался падишах. – Скажи, старуха, своему Кечалу, что я завтра же отдам за него мою дочь, но пусть сперва выстроит к утру свой дворец по соседству с моим.
И он так развеселился, что старуха-мать Кечала совсем опечалилась. А Кечал, как только услыхал о словах падишаха, – плюнул.
– Что прикажешь, эфенди? – появились три бревна.
– Прикажу, чтобы к утру рядом с дворцом падишаха появился такой дворец, какого ещё на свете не было, – один кирпич муравлёный, другой золочёный, а окна – и того ярче.
– Слушаемся, эфенди! – поклонились брёвна.
Что человеку не под силу, то брёвнам – нипочём.
К утру рядом с дворцом падишаха вырос такой дворец, что во всём городе стало светло. Все жители, как проснулись, так и стояли перед дворцом целый день, разинув рты, а у падишаха даже голова закружилась. Он ведь привык на всё смотреть сверху вниз, а тут пришлось смотреть снизу вверх.
Не хотелось этого падишаху, а ничего не оставалось, как выдать свою дочь за
Дочь падишаха вынуждена была покориться простому Кечалу, а злая, завистливая жена падишаха, нашептывала ей:
– Узнай, откуда это у Кечала такое богатство и сила?
Когда дочь падишаха в первый раз спросила это ночью у своего мужа, он рассмеялся. Когда она спросила об этом в другую ночь, он ударил её пальцами по рту и вызвал кровь. А когда жена в третью ночь задала этот же вопрос, Кечал аж плюнул. Он спохватился, да было уже поздно, – дочь падишаха успела увидеть его слуг.
Когда утром хитрая жена падишаха услыхала об удивительных дубовых брёвнах, она сразу догадалась, в чём дело. Она еле-еле дождалась ночи, а как только Кечал уснул, сказала дочери:
– Скорей посмотри ему в рот!
Дочь вытащила кольцо, а жене падишаха так не терпелось испытать силу кольца, что она чуть не подавилась им. Она так неудачно пристроила его в своём рту, что и плеваться не могла, а только брызгалась. Потому, видно, и появились перед ней не три дубовых бревна, а всего только три дубовых веника.
– Приказывай, ханум, – поклонились они, – мы твои слуги.
Жена падишаха приказала поднять Кечала и сейчас же забросить его за семь морей и семь земель. Веники подхватили Кечала и понесли его спящего быстрее ветра. Но разве сделать веникам то, что могут сделать только дубовые кряжи, – они донесли Кечала всего за одно море, да и бросили там на песке.
Ну и поиздевалась потом жена падишаха над незадачливыми вениками, – принесите то, да отнесите это! – так она не пробовала командовать даже своим мужем!
У кого же нам узнать теперь, что случилось дальше с Кечалом?
Узнаем у его верных друзей – собаки и кошки.
Они чувствовали, что их хозяину угрожает опасность, но сделать ничего не могли, – хитрая жена падишаха заперла их в чулан.
На третью ночь голодная кошка увидела в углу чулана мышь и поймала её.
– Милая кошка, не убивай меня, я тебе расскажу, где находится твой хозяин.
Так собака и кошка узнали всё, что случилось с Кечалом, а у них узнаем и мы.
Кечал проснулся на берегу моря ещё до утра. Он лежал на сыром песке и никак не мог понять, что с ним произошло. Вспомнив о помощниках, он плюнул, но никто не появился. Тогда он догадался, что кольцо украдено, но сделать уже ничего не мог. Он пошёл по берегу моря, удивляясь, почему солнце вдруг стало всходить с другой стороны. Так он шёл, пока не встретил рыбаков.
С ними он и остался. А мы пока останемся с собакой и кошкой и их новой подружкой мышкой.
– Вы, мыши, – удивительно пролазный народ, – сказала собака. – Почему бы тебе, мышь, не опустить свой хвостик в рот жены падишаха и не вытащить кольцо?
– Хорошо, – сказала мышь, и когда жена падишаха уснула, она вытащила у неё изо рта кольцо и передала собаке.
Собака сейчас же побежала на берег моря и бросилась в воду. Кошка побоялась замочиться и уселась верхом на собаку. Мышка осталась дома.