Сказы и байки Жигулей
Шрифт:
описал. Уставилась на него пилюлевидными глазами и такое человечьим голосом поведала:
«Хочешь, чтобы твой Илья выздоровел - вырой в огороде новый колодец!»
Фельдшер над таким сном сначала только посмеялся. Но и впрямь надо было рыть
новый колодец: старый-то совсем пересох! Чудо-рыба в этом была совершенно права. И хоть
не был фельдшер суевером, а все же тайным, скрытым в сердце умом подумал: «А вдруг?..»
Короче говоря, нанял фельдшер землекопов и вырыл новый колодец.
К
лежал. Стал фельдшер, ругая себя за суеверие, поить его водой из нового колодца - не
помогло. Плюнул и перестал. А дня через три пошел, уже для хозяйственных нужд, за водой
и зачерпнул из колодца матросскую бескозырку. Наверняка соседские мальчишки ее
подбросили! Увидел случайно ту бескозырку Илья - замычал, как теленок и восковыми
ручонками к ней потянулся. Надел бескозырку себе на голову - и первый раз за долгое время
болезни улыбнулся!
Вскоре Илья и совсем от своей болезни поправился. С матросской бескозыркой -
словно она заколдована была!
– ни на минуту не расставался. А как стал ему отец снова про
юридический факультет университета долдонить, сбежал. Плавал сначала юнгой на
пароходе, а много лет спустя и до капитана торгового судна дослужился.
Объездил Илья весь белый свет. Видать, есть судьба у человека. А жила ли в
солнечные правремена в Каменном озере чудо-рыба - кто ж ее знает!
КУПЕЦ И ОТШЕЛЬНИК
Самарский купец второй гильдии Иван Митрофанович Сажин выдавал – пришло
время - свою старшую дочь замуж.
На седьмой или восьмой день свадьбы устал от плясок разгульных и решил по-иному
развлечься. Собрал своих старых друзей, купцов самарских, и за Волгу поехал.
Взяли с собой лишь самое необходимое: слуг, армейскую походную кухню да
несколько бочек вина. Но и среди гор жигулевских скука заела. Кто-то новое развлечение
придумал - отшельника, в горной пещере живущего, искать!
Сели на резвых коней, искать поехали. Много пещер по крутым горным склонам
осмотрели, но все они пустыми оказались.
В одном тесном, подвальной сыростью дышавшем ущелье случилась с купцами беда.
Напали на них разбойники. Отняли, какое было, оружие, связали по рукам и ногам. Стали
разбойники, часто поглядывая на купцов, совещаться. О чем, если не о самом худом?..
И
ущелья большой огненный шар, прямо на них! Испугались и разбежались. А шар
приземлился возле купцов, ослепительно вспыхнул и погас. Смотрят купцы, а это самая
обыкновенная керосиновая лампа. Чудеса, да и только! И стоит рядом с той лампой
обыкновенный с виду мужик. Освободил он купцов от веревок, с земли подняться помог.
«Ваше счастье, - заметил, - что вы по Жигулям не просто так ехали - отшельника искали!»
Догадалась тогда вся компания, что этот мужик и есть отшельник жигулевский.
Поблагодарила его за помощь от всей души. А Иван Митрофанович всякую словесную
лирику не любил. Отыскал у себя в кармане сверкающий золотой и протянул его
отшельнику. Тот от золотого отказывается. Все думали, что из скромности, а он: «Не могу, -
говорит, - у скорого нищего деньги брать!»
Иван Митрофанович, понятное дело, обиделся. «Кто тут богатый, а кто нищий?» -
спрашивает у отшельника. А тот достал из-за пазухи скатёрку, расстелил ее на траве и
просит купца ею полюбоваться. Глянул купец, а это уже не скатёрка, а фотография. И
изображен на ней сам Иван Митрофанович Сажин, у церковных врат милостыню просящий!
Вся компания возле той скатёрки собралась, рты от удивления пораскрыла. Отродясь
такого иллюзиона никто не видал!
Недавнего смертельного страха как не бывало, всем стало и весело, и легко. «Сколько
такая скатерка стоит?» - спрашивает, как бы между прочим, Иван Митрофанович у
отшельника. «Бесценная она у меня» - тот отвечает. «А ты мне ее все же продай...»
Отшельник молчит, купец торгуется. Многие тысячи уже сулит. «Ладно, так и быть, -
соглашается, наконец, отшельник.
– Если уж очень хочешь эту скатёрку получить, бери ее у
меня за так, в подарок!»
Привез Иван Митрофанович ту скатёрку домой. И так, и сяк в руках ее крутил –
обыкновенная грубая мешковина. И малых иллюзионов казать не хочет! Прикинул Иван
Митрофанович хозяйским умом и прислуге скатёрку ту отдал – стол на своей половине
накрывать.
Прошло еще два-три года, и две других дочери купца были уже замужем. Начались
из-за денег всякие дрязги. Средний зять оказался картежником, богатое приданое своей жены
в один месяц проиграл. Потом напился, пришел к тестю в дом и стал требовать новый
каптал. Тот не давал. В кабинете, где происходила их беседа, висело ружье. Зять схватил
его, желая ударить тестя прикладом. Тот защищался стулом, как мог. В драке ружье
выстрелило -
зять был смертельно ранен в грудь!