Скелет дракона
Шрифт:
Джироламо Савонарола, монах-доминиканец, 20 лет.
Пьеро да Винчи, нотариус, отец Леонардо, 37 лет.
Настаджио Веспуччи, нотариус, 43 года.
Лоренцо «Великолепный» Медичи, правитель Флоренции, 28 лет.
Джулиано Медичи, его брат, 25 лет.
Александр VI Борджиа, папа римский, 61 год.
Чезаре Борджиа, сын Александра, 22 года.
Джованни
Лукреция Борджиа, дочь Александра, 19 лет.
Никколо Макиавелли, мыслитель, историк, дипломат, 28 лет.
Симонетта Веспуччи, 24 года.
Судья, около 70 лет.
Бернардо, один из заговорщиков, около 25 лет.
Чезаре Спада, кардинал, около 50 лет.
Свита Медичи, кардиналы, заговорщики, два стражника, зеваки на суде, музыканты, шуты, куртизанки, сторонники Медичи, противники Медичи, вельможи, толпа на улицах.
Место действия – Флоренция и Рим.
Сцена поделена горизонтально пополам, как вертеп. Сверху – Рим, снизу – Флоренция. В каждой картине действие происходит одновременно и там, и там, что оговаривается дополнительно.
Картина 13.
Мастерская Верроккьо. С первого действия хлама стало больше. На сцену выходит Верроккьо, он по-прежнему полуголый, в фартуке, немного постарел. Он идёт очень быстро, и на ходу кричит.
Верроккьо. Я сказал, на хер! Всех! Я больше красками не пишу!
Следом выходит Леонардо, среднего роста, изящный, очень красивый молодой человек, его короткие кудри четырнадцатилетнего мальчика теперь отросли, спускаются до плеч. У Леонардо тонкие черты лица и длинные пальцы.
Леонардо. Но как же так, учитель? Заказы поступают, их становится всё больше.
Верроккьо. И кто в этом виноват? Ко мне приходят и просят создать что-нибудь в манере ангела с «Крещения Христа». Заметь, не всей картины, а только ангела. А кто писал ангела?
Леонардо (виновато опускает голову). Я. Простите, учитель… Я не хотел вас обидеть…
Верроккьо (теплеет). Да что ты, Леонардо! Я только рад. Теперь есть время заняться настоящим делом… Скульптурой, ювелиркой, инженерным делом. Вот… новый шар заказали на купол собора…
Леонардо. Снова шар?
Верроккьо. А ну и что! И потом, он больше.
Леонардо. Кто? Собор? Или шар?
Верроккьо. Оба. Главный собор Флоренции!
Верроккьо уходит. Леонардо остаётся один. Он замечает паутину в углу, а на ней паука, рассматривает. Потом Леонардо достаёт блокнот, принимается зарисовывать. Входят два его соученика: Пьетро и Сандро. Пьетро поплотнее, поприземистей и, как правило, смотрит на собеседника или предмет, о котором говорит. Сандро изящнее, выше, романтичнее, он не смотрит, его взгляд всегда «устремлён». С ними подросток ангельской внешности, Якопо.
Пьетро. Леонардо! (замечает, что Леонардо погружён в работу). Чего там у тебя? Паучок?
Сандро. Паутина! Я тебя очень хорошо понимаю! Меня всегда восхищала красота и точность этих плетений!
Пьетро. Брось! Посмотри, кого мы тебе привели. Он согласился позировать за несколько байокетто.
Сандро. Взгляни! Какая нежность! Это же просто Нарцисс!
Леонардо подходит к Якопо, смотрит на него. Придирчиво оглядывает.
Леонардо. Как тебя зовут?
Якопо. Якопо.
Леонардо. Стань вот сюда, Якопо. На свет.
Леонардо ставит Якопо посреди сцены спиной к залу.
Пьетро. Музыкантов мы тоже привели. Как ты просил.
Сандро. Лучшие музыканты с площади Синьории.
Пьетро. А какие девушки! Звать?
Леонардо. Звать, звать…
Пьетро. Только платишь ты, Леонардо.
Леонардо (усаживается, погружается в работу). Как договаривались.
Пьетро. Не понимаю я тебя, охота тебе лишние деньги на артистов тратить!
Сандро. Ты не понимаешь, Пьетро! Когда модель во время сеансов воспринимает искусство, то и картина становится более возвышенной! Когда я пишу Симонетту…
Пьетро. Когда ты пишешь Симонетту, Сандро, рядом с ней обычно сидит и её муж, и её любовник… Тебя боятся!
Пьетро уходит туда, откуда появился.
Сандро. Ты ведь добиваешься возвышенного настроения у модели, правда, Леонардо?
Леонардо уже сел, уже пристроил на колени картон, взял серебряный карандаш, говорит машинально, как будто не слышит.
Леонардо. Да-да… конечно-конечно… Просто надо, чтобы он не скучал. А то и с картины потом… тоска…
Сандро (вслед Пьетро, победно). Вот!