Скелет из пробирки
Шрифт:
– Э.., безумно, – пробормотала я, – чай, кофе? Томочка хихикнула и скрылась на кухне.
– Ах, душенька, вы так гостеприимны, – закатил глаза Люсик, – право, это слишком! Но я во время работы никогда не ем! Давайте приступим.
– К чему? – попятилась я. Люсик заломил руки.
– Как?! Вам не передали?
– Что?
– Я вчера звонил, около трех, разговаривал с девочкой, наверное, дочкой, она обещала не забыть! Понимаете, я эксклюзивный массажист, больше в Москве таких нет. Да и не только в Москве, кстати. Больные спины, конечности…
– Но, понимаете, меня ничего
– Так не бывает, просто вы не замечаете. Кстати, первый сеанс я проведу абсолютно бесплатно, ну, начнем же… Где поставить стол?
– Стол у нас есть в гостиной, – безнадежно сказала я. Люсик заулыбался.
– Ариночка, у меня особый, массажно-лечебный столик, складной, ваш не подойдет. Так где его расставить?
– Ну…
– В гостиной, – высунулась из кухни Томочка, – это самое большое помещение в доме.
– Великолепно! – пришел в восторг Люсик и поволок грохочущую конструкцию по коридору. – Ариночка, идите сюда.
Разложив массажный стол, Люсик прикрепил на край большую лампу, поправил какие-то ремни, свисавшие по бокам, и спросил:
– Где можно помыть руки и переодеться?
– В ванной, – любезно предложила Томочка, – пойдемте, дам вам чистое полотенце.
Я осталась одна и с легким ужасом посмотрела на прокрустово ложе <В мифах древних греков есть упоминание о разбойнике по имени Прокруст. А у него имелась кровать, куда укладывались гости. Если человек оказывался длиннее койки, Прокруст отрубал ему ноги, если короче – вытягивал при помощи колеса>. Столик казался слишком маленьким для человека. Сейчас мне предложат лечь на него, а голова или ноги будут висеть. От такого положения, скорей всего, начнется мигрень. И потом, мне не очень нравится, когда во время медицинских процедур собираются применять всяческие крепления. Если доктор намерен притачать вас покрепче, следовательно, он предполагает, что пациент начнет выворачиваться. А мало кто извивается от удовольствия, значит, сейчас будет больно. Нет уж, я совершенно не готова к экзекуции.
– Нуте-с, – энергично потер руки вошедший в комнату Люсик, – где больной? Все готово!
– Знаете, – начала я осторожно, не желая обидеть массажиста, – я боюсь упасть.
– Откуда?
– Ну, с этого вашего лечебного столика, уж очень он маленький!
– Да что вы! – замахал короткими толстыми ручонками дядька. – Тут спокойно мастино неаполитано умещается.
Я обозлилась.
– Да, конечно, только я слегка длиннее мастино!
– А при чем тут вы? – отступил на шаг Люсик.
– Ну как? Массаж вроде мне собирались делать! Люсик открыл саквояж и принялся вытаскивать всякие банки.
– Точно, именно массаж, несите вашу собаку.
– Собаку?!
– Естественно, кстати, вот держите.
В моих руках оказалась ярко-бордовая визитка, на которой золотом горели буквы: «Ковальский Леонид, магистр массажных наук, доктор гонорис кауза по методам мануальной терапии для животных, ведущий специалист в области позвоночных грыж, лордоза и суставного ревматизма».
– Но наша Дюшка совершенно здорова!
– Она страдает, но молчит, – голосом глашатая возвестил
Я открыла дверь в коридор.
– Дюшенция, иди сюда!
Слава богу, массаж предназначен не мне!
Нашу домашнюю любимицу, собачку неизвестной породы, мы нашли в мусорном бачке <См, книгу Д. Донцовой «Черт из табакерки», вышедшую в издательстве «Эксмо».>. Дюша существо не избалованное, в еде неприхотливое. Еще она очень аккуратная и никогда не посмеет написать в коридоре. Но последние дни Дюшка ходит грустная, спит не в кресле, а под диваном. Может, ее, конечно, доконала жара, но пусть Люсик глянет на животное, он, оказывается, очень крупный специалист: магистр, доктор…
Следом за помахивающей хвостом Дюшей в гостиную вошли Тамарочка и Кристина.
– Не мешайте врачу, – начала было я.
Но Люсик, ловко подхватив Дюшу, прервал меня:
– Такому специалисту, как я, помешать невозможно. Ну, что у нас? О-о-о…
– Положение так серьезно? – испугалась Томочка, глядя, как массажист ощупывает спину Дюши.
– Да уж, – укоризненно покачал головой он, – запустили собаку капитально. Она у вас хоть лает?
– Нет, – сообщила Кристина, – очень и очень редко, практически никогда. Последний раз лаяла перед Новым годом, когда Вилка ей на хвост чугунную кастрюлю с кашей поставила!
– Я же нечаянно!!!
– Вот! – Люсик поднял вверх палец. – Речевой центр парализовало, зажало нервные окончания!
– Ой! – пискнула Кристя – Бедняжка!
– Вообще-то, – влезла я, – Дюша с детства такая.
– Ясно, – кивнул Люсик, – родовая травма. Как проходили роды у ее матери? Наверное, кесарили!
– А мы не знаем… – растерянно ответила Томочка. – Дюшу нашли на улице.
– Ага, – бормотнул Люсик, – тут грыжа, там выпадение ребра, еще, похоже, энтероколит, спровоцированный не правильной постановкой шеи, как следствие – парез уха, хронический насморк, перетекший в гайморит, лимфогранулез хвоста, легкая аллергия и постоянная депрессия. Гляньте, она вялая, неактивная.
Я пришла в ужас. Господи, да несчастному животному два часа до смерти осталось! Оказывается, наша Дюшенька одной ногой, то бишь лапой, на том свете, а глупые хозяева радуются, что им досталась небрехливая собачка!
– Что же делать? – зашмыгала носом Кристина.
– Не расстраивайся, – приободрил девочку Люсик, – двадцать-тридцать сеансов массажа – и ее не узнать будет. Да прямо сейчас, после первой процедуры, мигом заметите резкое улучшение. Ну-ка, начнем.
Он быстро привязал слабо сопротивляющуюся Дюшу к столу, потер руки, потом резко ущипнул собачку за жирную спинку. Дюшка вздрогнула.
– Отлично, – крякнул Люсик, – вижу поле деятельности. Итак, пощипывания, поглаживания, поколачивания.
Его маленькие, толстенькие, короткопалые ручки порхали над мохнатым телом. Затем Люсик схватил Дюшу за хвост и начал накручивать его в разные стороны.
«Р-р-р…» – донеслось со стола.
– Вот видите! – констатировал массажист. – Речевой центр потихоньку освобождается. А вот и наша грыжа.
Он с силой ткнул Дюше большим пальцем куда-то под ребра.
«Гав, гав!» – завопила собака.