Скелет из пробирки

Донцова Дарья

– Отличненько, – Люсик пришел в полный восторг, – теперь следует сделать прогревание, но прежде легкое краваццо с тальком.

Я не успела поинтересоваться, что такое загадочное краваццо, как Люсик выхватил картонную тубу и вмиг покрыл собаку ровным слоем детской присыпки. Дюшенция принялась чихать, словно обезумевшая.

– Вот, слышите! – ликовал массажист, стуча по несчастной Дюше предметом, больше всего похожим на молоток для отбивания мяса. – Гайморит рассасывается. Великое дело – мануальная терапия! Эффект моментальный.

Облако

дисперсной пудры летало по гостиной, у меня в носу тоже засвербило, может, сама болею гайморитом и не знаю об этом?

– По-моему, ей плохо, – прошептала Томочка и чихнула.

– Выздоровление всегда проходит через боль и страдания, – парировал Люсик, – теперь глубокое прогревание с ароматерапией. Несите большое полотенце.

Пока Кристина носилась в ванную, доктор обмазал Дюшу с головы до пят чем-то жирным, тягучим, добытым из белой пластиковой бутылочки.

– Замечательно, – заявил он, увидав махровую простыню. В ту же секунду он накрыл Дюшку и включил лампу синего света, прикрепленную к краю стола.

Бедная собака вывалила наружу розовый язык и задышала, как марафонец, добежавший до конца дистанции.

– Надо, чтобы до костей пробрало, – пояснил Люсик, – подождем минут пять для полноты эффекта. А я пока иголочки приготовлю.

– Вы ей будете уколы делать? – робко поинтересовалась Томочка.

– Никаких лекарств, – отрезал Люсик, – химия нарушает метаболизм, только ручное воздействие. Все, дошло до капилляров! Теперь точку фуншу!

С этими словами Люсик ловко воткнул в скользкую от масла собачью шкурку иголку.

«У-у-у…» – взвыла Дюша.

– А ты как хотела, – покачал головой Люсик, – следующая точка кунь-лунь, затем сяо-мяо.

Последнее название показалось мне немного странным, но тут Люсик, хищно воскликнув:

– И последнее! Точка жизни фуа-гра! – навалившись на собаку, сжал ее с боков.

Дюша всхлипнула, разинула пасть, икнула…

– Ой, мамочка! – восхитилась Кристина. – Вы выдавили из нее весь завтрак! Ага, так вот кто слопал мою шоколадку! Дюша, ты наглая воровка!

Но собака не реагировала на внешние раздражители.

– Пусть полежит пару секунд, отдохнет. – Люсик вытер со лба пот.

– Массаж можно делать только собакам? – спросила я, с тревогой поглядывая на Дюшу, которая ничем не напоминала живой организм. Скорей уж сдувшуюся шкуру одного двортерьера.

– Конечно, нет, – стал вещать Люсик, собирая банки и флаконы, – у меня полно клиентов: кошки, хомяки, крысы, вараны, змеи, мыши…

– А птички? – полюбопытствовала Кристя.

– Вот с ними трудней, – крякнул Люсик, – совершенно особая авторская методика, уникальная! И такой массаж немного дороже. Если один сеанс с собакой стоит сущую ерунду, всего триста баксов, то за попугайчика надо отдать пятьсот!

Триста долларов?! А еще он говорил, что Дюше нужно провести двадцать-тридцать сеансов! Это же получается

совершенно невероятная сумма!

– И люди вам платят? – вырвалось у меня.

– Ариночка, – снисходительно заметил Люсик, – я не успеваю отбиваться от клиентов. Ладно, спускаем вашу красавицу на пол.

Оказавшись на паркете, Дюша попыталась сгрести лапы вместе. Это простое действие удалось ей с третьей попытки. Потом она потрясла мордой и, разбрызгивая капли липкого масла, с оглушительным лаем кинулась на мучителя.

– Держите ее! – завопил Люсик.

Мы бросились к собаке, но та, всегда спокойная и приветливая, словно озверела. Она скалила зубы и безостановочно рычала.

– Не отпускайте ее, – визжал Люсик, забираясь на подоконник.

Мы пытались удержать Дюшу, но та, скользкая, как кусок мыла, выворачивалась из рук. Наконец Томочка догадалась набросить на нее сдернутое со столика полотенце. Потом они с Кристиной потащили спеленутый сверток в ванную.

– Точку сяо-мяо надо было сильней прижать, – покачал головой Люсик, – побоялся сразу на полную мощь воздействовать! Ну ничего, через тридцать сеансов…

Я набрала полную грудь воздуха и решительно прервала его:

– Извините, мы не можем провести целый курс.

– Вам не дорого здоровье собаки! – возмутился массажист, – Именно, что дорого, – улыбнулась я. – Пока я только начинаю публиковаться, особых гонораров нет.

– Но Ася Юдина сказала, будто вы очень известны, – нахмурился Люсик.

– Она слегка преувеличила.

– Ну ладно, – насупился «доктор», – если надумаете звоните. А сейчас с вас три сотни зелеными.

– Но вы же обещали первый сеанс провести бесплатно возмутилась я – Это если бы вы решили целый цикл проводить, – отбил подачу Люсик.

Я побежала в нашу с Олегом спальню. Интересно, что скажет Куприн, когда узнает, что деньги, которые мы откладываем ему на дубленку, потрачены на противоостеохондрозный массаж Дюшки? Хотя сегодня, наверное, промолчит! Ему небось все же неудобно за дурацкую шутку!

Остаток вечера мы провели, пытаясь отмыть собачку от липкого, как свежее варенье, ароматического масла. Дюша, обычно воспринимающая водные процедуры с философским терпением, сегодня вела себя будто разбуженная фурия. Она визжала, стонала, лаяла, выворачивалась из рук и даже попыталась цапнуть Кристину, когда та решила намылить ей голову.

Устав удерживать беснующееся животное, я выпрямилась, и в то же мгновение озверевшая Дюша выскочила из ванной и, оставляя повсюду клочья белой пены, понеслась по коридору.

– Не заметили, где у нее эта точка, сяо-мяо? – спросила Кристина, кидая в лужу тряпку.

– Нет, – ответили мы с Томочкой хором, – а что?

– Может, нажать еще раз и она успокоится?

– Ни в коем случае! – испугалась я. – Больше никакой мануальной терапии.

– Вилка, – послышался голос Куприна.