Скелет из пробирки

Донцова Дарья

Есть одно обстоятельство, которое мешает мне поверить в случайность смерти Игоря. Что он узнал о Марии Григорьевне? Отчего теща испугалась? Какие тайны хранит архив? И как связаны с чередой смертей в семье Боярских кончина художника Вениамина Михайловича Листова и уход из жизни Лианы Аракеловны то ли Тигровой, то ли Горностаевой, то ли Выдровой? Зачем Игорь посылал к ним Свету? Парень, по ее словам, совсем не удивился, когда узнал, что художника и ученой нет в живых. Значит, он обладал какой-то информацией, позволившей ему сделать определенные выводы. И что же мне теперь делать, а?

Несмотря на то что

в комнате было жарко, я затряслась в ознобе и стянула с Олега одеяло. Чем больше узнаю разных вещей, тем сильней запутываюсь. Так муха вязнет в паутине: сначала обматывается одной нитью, потом, желая освободиться, прилипает к другой, затем к третьей, а тут и паучок спешит по сигнальной нити. Не помню, чем там паук убивает муху: ядом или зубами, хотя у него вроде нет зубов…

Я вылезла из-под тяжелых одеял и пошла в ванную. Господи, да какая разница, чем убивает несчастную муху злобный паук? Важен конечный результат, а он, как правило, бывает неприятным для мухи…

В полном отупении я уставилась на бьющую из крана струю воды. В голове гремели две мысли: мне не хочется спать и что делать? Повертев их в разные стороны, я села на унитаз и пригорюнилась. Может, зря я полезла в это дело? Может, вообще все зря? И книги мои никому не нужны?

Перед глазами вдруг возник довольно большой саквояж из черно-зеленой плащевки. Наружу высовывался ярко-фиолетовый ботинок. Страшно удивившись, я встала и заглянула в чемоданчик. Внутри, неудобно свернувшись, подтянув колени к подбородку, в позе зародыша лежал Алик, ведущий ток-шоу «Острый вопрос». Я похолодела. Господи, как труп оказался в нашей ванной и что делать?

Роняя тапки, я бросилась в спальню и пнула Олега.

– Скорей вставай.

– Зачем? – не раскрывая глаз, поинтересовался муженек – В санузле, в бауле, труп мужчины.

– И что? – Куприн не спешил подниматься.

– Надо его быстро спрятать.

– Куда?

– Ну.., вывезти в лес и утопить в болоте!

– Действуй, Вилка.

– Но мне одной не справиться!

– Почему?

– Саквояж дико тяжелый.

– Ничего, волоком, с остановками, – как ни в чем не бывало посоветовал Олег и мирно захрапел.

Я побежала назад, ухватила неподъемную поклажу, отдуваясь, стащила ее на первый этаж, выбралась на улицу и стала ловить такси. Проезжавшие мимо машины притормаживали, водители, увидев торчащую ногу в фиолетовом ботинке, быстро уезжали, даже не спросив, куда мне надо попасть. Неожиданно повалил снег, я замерзла и затряслась от злобы. Вот так постоянно! Всегда решаю все проблемы сама, без чьей-либо помощи. Олег сейчас дрыхнет в теплой постельке, а я стою на морозной улице, у ног чемодан с мертвым Аликом! Обида сжала горло, я затопала ногами. И тут, о радость, из-за угла вынырнула машина.

– Тебе куда? – спросил шофер.

– Федор? – удивилась я. – Ты подрабатываешь извозом?

– Начинается новая рекламная кампания, – гаркнул он и газанул.

Я свалилась на мостовую, довольно больно ударившись головой. Отчего-то резко запахло мылом.

– Помогите, – вырвалось из груди, – убивают! Теплые руки схватили меня за плечи.

– Вилка, очнись!

Я открыла глаза и попыталась подняться, ноги скользили на ледяной мостовой.

– Весь дом перебудила, – сердито заявил Олег, – давай вставай!

Я потрясла головой.

Сижу на полу в ванной, около унитаза, рядом валяется открытая бутылочка жидкого мыла «Дав».

– А где чемодан?

– Какой? – озабоченно спросила Томочка.

– С трупом Алика.

– .. – сказал Олег, – ну ты даешь! Сначала засыпаешь на унитазе, затем, словно спелое яблочко, падаешь на пол, орешь дурниной, потом требуешь чемодан с трупом… Может, тебе к психиатру сходить?

– Новопассит хорошо помогает, – задумчиво сообщила Томочка, – сон регулирует, и вообще…

– А можно и водочки на ночь принять, – подхватил Олег и протянул мне руку, – вставай.

– Вилка не пьет, – вздохнула Томочка.

– Начать никогда не поздно, – ухмыльнулся мой муж, – она у нас теперь гениальная, известная писательница, а литераторы все либо алкоголики, либо люди с левой резьбой Чего на полу валяешься? Поднимайся! Я оттолкнула его ладонь.

– Без тебя обойдусь!

– На что дуешься, Вилка?

– Ты не помог мне нести чемодан с трупом!!! Олег разинул рот, я спокойно поднялась, сняла перемазанные жидким мылом тапки, швырнула их в бачок для грязного белья и, держа спину абсолютно ровно, словно вдовствующая королева-мать, выплыла в коридор.

– Ну, писака дает! – послышался голос Куприна. – Совсем офигела! Ты поняла, о каком чемодане идет речь?

Но ответа Томочки я не услышала, потому что вновь ужасно разозлилась. Писака! Вот как они меня между собой называют! Негодяи! Ну ничего, посмотрим, кто посмеется последним, потому что я знаю, как поступить! Я буквально в двух шагах от разгадки тайны, еще несколько дней – и узнаю имя того, кто поставил этот спектакль. А потом останется сущая ерунда – только записать события. Я легко справлюсь с этой задачей, недели хватит. Запрусь в спальне и примусь за работу. Никого не впущу в комнату, Олег пусть спит в гостиной. Муж, который отказывается помочь жене спрятать труп, достоин примерного наказания. Писака! Знаю, знаю, кто придумал дурацкую кличку! Что ж, послушаем, что он заговорит, когда новая книга выйдет из печати и вся страна станет ее читать! Назло всем стану знаменитой и страшно популярной!

Глава 23

Наверное, нет москвича, который не слышал бы о высотном здании на Котельнической набережной. Подавляюще огромный дом из светлого кирпича был возведен по приказу Сталина. Подобных ему сооружений в столице есть несколько. В одном, расположенном на Смоленской площади, находится Министерство иностранных дел, в другом, громоздящемся на Воробьевых горах, – Московский университет. А вот возле метро «Краснопресненская» и на Котельнической набережной в высотках жили простые москвичи. Впрочем, словечко «простые» я употребила тут зря. Роскошные квартиры с парящими на почти четырехметровой высоте потолками с лепниной получали совсем не простые люди, а те, кто принадлежал к творческой или партийной элите. Это сейчас всем стало понятно, что жить нужно в зеленом районе, а еще лучше в ближайшем Подмосковье, потому что Садовое кольцо и центр абсолютно лишены воздуха Но вплоть до середины восьмидесятых годов высотки считались крайне престижным местом обитания В гулком подъезде, по размеру смахивающем на конюшню, восседала лифтерша: полная пожилая дама с аккуратно уложенными седыми волосами.