Скелет среди холмов (в сокращении)
Шрифт:
— Прошу прощения за невежество, — начал Даймонд после обмена приветствиями, — ты не знаешь, где в Лондоне обосновались украинцы?
— В Холланд-Парке, — дал мгновенный ответ Луис.
Даймонд рассказал про скелет и украинскую молнию.
— Ума не приложу, что этой девушке понадобилось в Бате. Потому и хочу выяснить, где еще она успела побывать, и решил начать с Лондона. Мне надо найти людей, которым известно, что происходило там примерно в 1992 году.
— Можешь выпить семь стопок водки подряд?
— Никогда не пробовал.
— Надо
— У Септимуса появилась блестящая мысль, — сообщила Даймонду Ингеборг. — Он говорит: если и есть связь между нашим скелетом и убийством Руперта Хоупа, то она единственная — это большой сбор реконструкторов в 1993 году. Это было грандиозное событие, шеф, гораздо масштабнее, чем битвы, которые устраивают каждый год в июле. Собралось десять тысяч зрителей. Все они стояли за веревочными ограждениями в дальнем конце поля, на склоне холма. А поваленное дерево находилось с противоположной стороны, за другим холмом.
Даймонд кивнул, начиная понимать, к чему она клонит.
— Потому Дейв Бартон и спрятал там пиво.
— Перенесемся на минутку в 1993 год. Септимус говорит, что, если роковой инцидент произошел в один из этих двух дней, самое очевидное место, где можно было спрятать труп, — за холмом, подальше от глаз.
— Но во время боя никто не пострадал. Это нам известно.
— Откуда?
— Просто если бы случилось что-нибудь подобное, новость попала бы в газеты.
— Шеф, это же поле боя. Все куда-то бегут, машут оружием. Побежденные падают и притворяются убитыми. Кто заметит среди них настоящий труп? В такой суматохе можно незаметно убить человека, а потом под шумок отнести тело за холм и там закопать.
Слова Ингеборг не были лишены смысла.
— Это и есть блестящая мысль Септимуса? — спросил Даймонд.
— Я еще не закончила. На поле боя были женщины. В костюмах той эпохи. Некоторые должны были ухаживать за ранеными.
— Маркитантки, — произнес Даймонд, вспоминая услышанное от Огасты Уайт.
— Это уничижительное слово, — отрезала Ингеборг. — Я бы сказала, сестры милосердия.
— Называйте как хотите. Я просто процитировал «Запечатанный узел». Но к чему вы клоните, я уже вижу. Наша женщина могла погибнуть в том бою.
— Да, и положить конец реконструкциям. Не просто роковая случайность — катастрофа. Стоит ли удивляться, что ее унесли с глаз долой и зарыли?
— Ну, вы уже передергиваете, — возмутился Даймонд. — Хотите, чтобы я поверил, что «Узел» безропотно допустил незаконное захоронение, лишь бы спасти свою репутацию?
— Никто не ставил руководителей в известность, — возразила Инге. — Два человека могли незаметно избавиться от трупа.
— Так вы полагаете, что ее убили во время боя?
— Может, кто-то из солдат с самого начала задумал убийство.
— Умышленное убийство? Очень может быть. Сколько народу присутствовало на сборе?
— Если
Про национальность убитой Даймонд совсем забыл.
— В том-то и вопрос: что делала украинка на реконструкции битвы гражданской войны в Англии?
— Именно. Если она была там, то об этом кто-нибудь знает, — продолжала Ингеборг. — И вот вам блестящая мысль Септимуса: почему бы мне не записаться в «Запечатанный узел» и не посмотреть, что там можно выяснить?
— Бред. Первое, о чем вас спросят, — место работы. И все, вы попались.
— Я могу назваться журналисткой, ведь я когда-то была ею. Найду людей, которые помнят сборы 1993 года. Если им что-нибудь известно о жертве убийства, я постараюсь вытянуть из них все, что смогу.
— В ваших способностях я не сомневаюсь, — заверил Даймонд. — Но вы же сами видите недостатки этого плана: если кто-то убил Руперта Хоупа, то, скорее всего, потому, что чувствовал с его стороны угрозу. Значит, и вам грозит нешуточная опасность.
— Шеф, будь я мужчиной, вы не колебались бы ни секунды. Если я решила работать в полиции, значит, я ко всему готова.
Заявление прозвучало убедительно. Даймонду не хотелось отпускать ее в одиночку на передовую, но он сказал:
— Честно говоря, Инге, я никого не попросил бы ни о чем подобном. Но раз уж вы сами вызвались, препятствовать я не стану.
Стоя у одностороннего стекла комнаты для допросов, Даймонд наблюдал, как Септимус и один из его бристольских коллег засыпают вопросами Дейва Бартона. Кузнец попросил разрешения привести с собой друга, и этим «другом» оказалась женщина-адвокат мисс Тауэр. Она сразу же вмешалась:
— Мой клиент уже отвечал на эти вопросы, когда его допрашивал мистер Холлиуэлл. У вас есть подписанный им протокол допроса.
— Я расследую другое дело, — возразил Септимус, — недавнее убийство Руперта Хоупа. Мне необходимо прояснить детали, не затронутые во время предыдущего допроса.
— Вы только что спросили, кем работает мистер Бартон, — возразила мисс Тауэр, — а это вам уже известно. Мало того, ответ не имеет никакого отношения ни к одному из расследуемых дел.
По другую сторону стекла Даймонд ответил ей:
— Никакого, кроме одного: мы ищем орудие убийства, потому и заинтересовались рабочим инструментом кузнеца.
— Хорошо, Дейв, давайте поговорим о вашем хобби — реконструкциях знаменитых сражений, — примирительно предложил Септимус. — Давно вы этим увлекаетесь?
Мисс Тауэр вмешалась мгновенно:
— К делу не относится.
— Я хочу знать, не встречался ли он с Рупертом раньше, во время других сборов.
— Нет. Он же из Бристоля, — ответил Дейв. — У них своя компания.
— Это он сказал вам, что из Бристоля?