Skins (Молокососы)
Шрифт:
– Лидо - необыкновенное место, Эффи, - сказал он.
– Это тоже часть Венеции, но совсем другая. Особенно отличается архитектура. Там много потрясающих изысканных зданий. Правда, англичане сказали бы, что сейчас это больше похоже на выцветший гламур.
– Мне кто-то говорил, что это жутковатое место. Это там снимали "Смерть в Венеции"?
– я бросила на него озадаченный взгляд.
– Фильм Лукино Висконти. Очень волнительный.
– И книга тоже, - вмешалась мама.
– О писателе, который влюбился в молодого парня.
Готова
Но несмотря на это, мне хотелось как можно скорее оказаться там. Само название Лидо звучало как место, где реальное становится нереальным. И это мне подходит. Мы взяли водное такси на остров, и соленый воздух медленно забирал у меня головную боль. Мы мчались от Венеции, я оглянулась посмотреть на город, который был как бы окутан жарой.
Мама, видимо, думала, что она в грёбанной Дольче Вите с её повязкой на голове и солнечными очками. Ветер раздувал её волосы во все стороны. Я ухмыльнулась ей в спину. Когда мы прибыли, Альдо повёл нас на ланч в шикарный отель неподалеку от воды. Изумительное здание, стены которого были покрашены в персиковый и золотистый, где вещи выглядели так, как будто они оказались во временной ловушке.
И люди тоже вели себя так, как будто они из прошлого. Я мысленно обматерила парня, который вёл нас нашему столику, нагнувшись чуть ли не до земли. Как только мы сели, я снова встала.
– Куда ты?
– спросила мама.
– В туалет, - сказала я, не глядя на неё. Мне нужно было взять себя в руки. В уборной я запрыгнула на одну из раковин и сидела некоторое время, разминая в свободной руке мыло и таращась на всех входивших.
Они все неловко отворачивались. Это не моя вина, что я вывожу их из себя. Я же не делаю ничего плохого.
– О, ну наконец-то!
– сказал Альдо, улыбнувшись, когда я вернулась.
– Я уж удивился, куда ты пропала.
– Я просто осматривалась, - ответила я, наливая себе большой бокал вина.
– Милое местечко.
– И правда. Я останавливался здесь только раз, в брачную ночь.
– Я удивлена тем, что вы смогли сюда вернуться, - сказала мама.
– Наоборот, у меня тут очень счастливые воспоминания.
Я залпом выпила свой стакан и налила еще один. Сняла лодку с мели, как сказал бы мой папа.
– Эффи, помедленнее, - сказала мама.
Я проигнорировала ее и выпила огромный глоток вина. Это вино мне понравилось больше. Я потихоньку начала пьянеть. Я попросила официанта принести то же самое еще раз.
– Эффи, - сказала мама таким тоном, как будто просила маленького ребенка убрать пальцы от розетки.
– Ой, расслабься, мам, - сказала я.
– Не парься, выпей еще вина.
Я неловко налила вина сначала в её стакан, затем в Альдо, а потом и Флоренс. Затем в свой. Я чувствовала себя так, как будто парила над столом и смотрела через сощуренные глаза на Альдо, пытавшегося завязать разговор с мамой, которая
Мда, мам, ты такая рисковая. Ладно хоть не заказала яйцо и чипсы и сидела бы довольная. Флоренс поймала мой взгляд и улыбнулась так, как будто она всё знала. Звук аплодисментов привел меня в чувство. На другом конце комнаты какой-то парниша в белом костюме сел за пианино, отбросив назад "хвостики" своего фрака, как обычно делают все пианисты.
Я слишком громко рассмеялась, и несколько людей уставились на меня с нахмуренными лицами. Идите нахуй. Пианист начал играть песню Билли Холидей "Где же ты, мой любимый?" Одна из моих любимых, хотите верьте, хотите нет. Я наклонилась вперед, положив руки на колени, и уставилась в свой стакан, вдыхая сладкий запах вина и напевая про себя.
– Прекрасная песня, - сказала Флоренс.
– Навевает воспоминания.
Я подняла глаза и посмотрела на неё.
– Выпьем за неловкие ситуации, а, Эффи?
– прошептала она. Я подняла свой стакан, но умудрилась расплескать всё вино по столу. Мама выглядела сконфуженной.
– Про какую неловкую ситуацию вы говорите?
– спросила она, широко раскрыв глаза. Я вяленько улыбнулась ей.
– Да ничего особенного, Антея, - сказала Флоренс, накрывая её руку своей.
– Мы же все здесь друзья.
Да, конечно, Флоренс, давай, разыгрывай из себя глупенькую старушку.
– Как тебе твой стейк, Эффи?
– спросил Альдо. Я даже забыла, что он тут.
– Так, хватит, - вдруг сказала мама, отодвигая мой стакан.
– Завтра у тебя опять похмелье будет. Лучше ешь.
Я как раз хотела отобрать у нее стакан, но тут пианист начал играть новую песню. Я эту песню не узнала, зато Флоренс всплеснула руками так, как будто у неё случился музыкальный оргазм.
Я встала и начала кружиться и танцевать с закрытыми глазами.
– Господи, сядь, - прошипела мама. Проигнорировав её, я взяла Альдо за руки.
– Потанцуй со мной, - сказала я, стараясь поднять его. Он так приятно пах. Альдо рассмеялся.
– Думаю, итальянское вино для тебя слишком крепкое.
Он аккуратно освободил свои руки от моих, и я почувствовала, как перед глазами всё плывет. Я напилась сильнее, чем я думала. Я села на пол и рассмеялась. Я чувствовала руки мамы на моих плечах. Она прошептала мне в ухо:
– Поднимайся сейчас же. Всё будет хорошо, только для начала тебе надо встать. Ты же себя позоришь.
– Я просто танцую, - сказала я.
– Не порть мне веселье.
Его губы, его руки, мой черноглазый мальчик. Потом Альдо подошёл и встал позади меня на колени.
– Позволь, я помогу тебе подняться, Эффи, -сказал он.
– Ты, кажется, упала.
Он ухватился за мои локти и попытался поднять меня, но ему удалось лишь поднять мои руки выше головы. Это меня насмешило. Пока я пыталась подняться, появился официант и спросил по-английски: