Скитальцы
Шрифт:
Он замолчал. В пламени костра я увидел вдруг лес, потом дом, потом фигурку человека в чём-то, напоминающем лодку.
— И он стал лавой? — спросил я шёпотом.
Ларт кивнул:
— Он всегда делал, что хотел. Он влез в вулкан и растёкся по склону, сжигая траву и кусты. Я стоял и смотрел, как дурак… А потом он вернулся в своё обличье. И знаешь, что сказал?
Он снова замолчал, и я вынужден был спросить:
— Что же он сказал?
Ларт оторвал глаза от огня и посмотрел на меня:
— Он сказал: НИЧЕГО ОСОБЕННОГО.
Огонь затухал, я подбросил веток. Ларт не видел уже ни меня, ни костра — он весь пребывал там, где куражился этот его дружок…
— Ну, теперь ты расскажи, — сказал Легиар после паузы.
Я пожал плечами:
— Да про что же?
— Про что хочешь…
— Ну, у меня брат есть двоюродный… Когда мы были маленькими, и вся семья сидела за столом, и на ужин была рыба-щепка… Знаете, есть такая мелкая, вкусная рыба… Он выбирал на блюде тех рыбёшек, что случайно лишились головы, и делал это незаметно.
Я замолчал.
— А зачем он это делал? — спросил Ларт.
— Чтоб головы не оставались на тарелке… Мать смотрела, кто сколько съел, по рыбьим головам. А у него на тарелке не было голов, и ему давали добавки.
Снова повисла пауза.
— А почему вы не съедали эту рыбу с головами? — спросил Ларт.
— А-а! — протянул я радостно. — Так у щепки-рыбы головы горькие!
Фыркали в темноте наши кони. Догорал костёр.
Через пару дней перед нами замаячили горы, а ещё три дня спустя мы подобрались к ним вплотную. Здесь, в предгорьях, приютился древний и довольно большой посёлок, в котором, как утверждал Ларт, жил старый и могущественный маг. Легиар очень надеялся, что старик знает о Третьей силе больше, чем мы.
Гостиницы в посёлке не было — и не мудрено, мы были здесь первыми гостями за полгода. Встречали нас радушно, и поселковый староста, богатей, любезно предоставил в наше распоряжение один из трёх своих домов.
Уготованное нам жилище помещалось на околице, у самого горного подножья, в достаточно живописном, на мой взгляд, месте. Пока Ларт, по-прежнему в обличье слуги, командовал нашим размещением, чисткой кареты и кормёжкой лошадей, я стоял у калитки и глазел на горы. Мощные, массивные изломы вызывали у меня в памяти то образы сказочных зверей, то воспоминания о слоёном торте, а прицепившиеся к ним кое-где чахлые деревца восхищали своей отвагой.
Потом я перевёл взгляд на горку поменьше, упиравшуюся основанием в дорогу, увидел, как откуда-то сверху по почти отвесному склоны струйкой стекают песок и камушки, и вообразил было, что идёт лавина. Но, подняв голову повыше, я убедился, что камни летят из-под ног человека, спокойно
Это был мальчишка, щуплый мальчишка лет тринадцати, в когда-то чёрной, а теперь сильно выгоревшей одежде, с пустой корзинкой по мышкой. Он шёл легко, хоть и неторопливо, лицо его казалось осунувшимся, мрачным и усталым. Мне стало любопытно; когда он, не глядя, проходил мимо меня, я сделал шаг вперёд и хлопнул его по плечу:
— Ты отчего же не здороваешься?
Он тяжело поднял на меня глаза. Помолчал, потом спросил медленно:
— А кто ты такой, чтобы здороваться?
— Я? — Я расправил плечи. — Я великий маг по имени Дамир!
Он смотрел на меня непонимающе. По-видимому, этот забитый сельский мальчик вообще не знал, кто такие маги.
— Ну, волшебник! — объяснил я снисходительно. — Чудеса делаю!
— Ты? — спросил он со странным выражением.
— Магам следует говорить «вы», — сказал я со вздохом.
Он вдруг сощурился:
— Дурак… Мартышка ты, а не… — он сделал странное движение бровью, и я вдруг увидел под самым своим носом буро-зелёный кустик какой-то колючей травы.
Я не сразу сообразил, что лежу, уткнувшись носом в землю. Главное, я никак не мог понять, как очутился в этом неудобном положении. С трудом поднялся — голова кружилась — и увидел, как мальчишка спокойно уходит по дороге, ведущей в посёлок.
Я всё ещё смотрел ему вслед, когда из дома вышел озабоченный Ларт, а с ним румяный мужичок из людей старосты. Мужичок неторопливо, значительно указал на дом, прилепившийся к скале:
— Там он жил… Хороший был человек, помогал, если что. Жалко…
— Плохо дело, — сказал мне Ларт. — Старик-то умер, оказывается.
— Умер, умер, — охотно подтвердил мужичок. — А знатный был волшебник, вроде, — он неуверенно на меня глянул, — вроде вас…
Я поднял голову и посмотрел на дом.
— Что ж, никто там не живёт? — спросил Ларт.
— Отчего же… Живёт. Мальчишка, ученик евойный.
Меня передёрнуло.
Взбираться на гору было страшно и очень неудобно — сыпался песок из-под подошв поднимающегося впереди Легиара, круто задиралась тропа, щекотала в носу мелкая белая пыль, пальцы метались по гладкому камню и не находили опоры. Странно, как этот мальчишка ходил тут чуть не каждый день.
— Ну, давай же! — подгонял меня Ларт.
Глянув по глупости вниз, я охнул и оцепенел, прижавшись к скале в нелепой скрюченной позе. Ларт, как тисками, ухватил меня за запястье и вытащил на ровную площадку, изрядно исцарапав по дороге о каменный гребешок.