Скиталец по морям судьбы / The Sailor on the Seas of Fate [= Моря судьбы]
Шрифт:
Учетверенный знал, что Агак отвлекается на тот краткий миг, когда поглощает новую порцию энергии, но сознавали они также и то, что сами обязаны отнимать силу у Вселенной, чтобы победить колдуна. И вновь меч взлетел в воздух.
Сперва клинок двинулся назад для размаха, рассекая в своем движении мириады измерений, напитываясь их могуществом и энергией. Затем, все увеличивая скорость, он начал обратное движение.
Клинок обрушился сверху вниз, излучая ревущее черное сияние.
Клинок упал, и Агак ощутил удар: тело его изменилось.
К огромному глазу колдуна, к бассейну, где
Он разрубил столб протянувшихся ему навстречу щупалец, пронзил восьмиугольный глаз Атака и, продолжая движение, погрузился в бассейн, самую сокровенную и важную часть колдовской сущности. Окунувшись в этот океан энергии, клинок втянул ее в себя и направил вверх, своему хозяину — Четверым, что были Одним.
И что-то закричало во Вселенной.
По камню мироздания пробежала дрожь.
И Вселенная умерла, тогда как Агак еще лишь начинал биться в агонии.
Учетверенный не стал тратить время, чтобы убедиться в окончательной победе над противником.
Он извлек клинок из глаза Агака и отправил его назад, сквозь измерения, и везде, где проходил колдовской меч, сила возвращалась.
С торжествующим воем меч вращался.
Вращался еще и еще, рассеивая энергию.
Вращался с победной песнью и нес с собой облегчение.
И сполохи черно-золотого света срывались с клинка, и мир с жадностью поглощал их.
Еще какое-то мгновение назад Вселенная была мертва, но теперь она вновь пульсировала жизнью, обогащенная энергией Агака, Колдун также был еще жив, но совершенно обессилен. Он пытался изменить форму и теперь наполовину походил на то здание, которое увидел Хоукмун на острове, но отчасти напоминал и Четверых-в-Одном, Здесь виднелась часть лица Корума, там — чья-то нога, в другом месте — фрагмент меча… Похоже, в какой-то момент Агак решил, что сможет победить Четверых, лишь приняв их форму, точно так же, как Учетверенный принял личину Джагак.
— Так долго ждал. — выдохнул колдун и спустя мгновение лишился жизни.
Учетверенный вложил в ножны свой меч.
Над руинами многих разрушенных городов пронесся вой. Сильный ветер ударил в тело Четверых, и гигант рухнул на колени. От удара лопнули все четыре лица. Потом тело приняло свою первоначальную форму — тело колдуньи Джагак. Внутри него из жидкого мозга поднялся Вечный Герой и вытащил свой меч. Четыре существа метнулись в разные стороны — и снова Эльрик и Хоукмун, Эрекозе и Корум стояли по углам бассейна, соединив кончики своих мечей.
Все четверо убрали; мечи в ножны. Секунду они смотрели друг на друга. В глазах у них — застыл ужас. Первым отвернулся Эльрик. Он стоял и смотрел на Ашнара Рысь, удивляясь поведению Ашнара, который хихикал и жевал свою бороду, раздирая ногтями лицо. Меч Ашнара валялся на полу.
— Теперь у меня есть тело. У меня опять есть тело, — шептал Ашнар Рысь.
Эльрик смотрел на Хоуна-Укротителя Змей, свернувшегося калачиком у ног Ашнара, на Брута из Лашмара, который появился из темного коридора и упал. В комнату вошел Отто Блендкер. Его меч покоился в ножнах. Глаза Отто были закрыты, он весь дрожал, хотя и держался на ногах.
И тогда Эльрик подумал: «Я должен все это забыть, иначе я сойду с ума».
Он подошел
— Что ты видел?
— Куда больше, чем заслужил за все свои грехи. Мы оказались в ловушке, запертые в этом черепе… — И Брут заплакал, как плачут маленькие дети. Эльрик взял руки высокого воина и погладил его по голове, но не смог найти слов, чтобы утешить его.
— Пора уходить, — сказал Эрекозе. Его глаза сверкали. Он пошел вперед, хотя ноги его заплетались.
Помогая тем, кто был совсем слаб, уводя тех, кто сошел с ума, унося тех, кто умер, воины отправились в обратный путь по мертвому телу Джагак. Не было больше защитников, создаанных охранять ее тело. Коридоры и комнаты стали холодными, а стены хрупкими. Люди были счастливы, когда выбрались наружу и увидели руины, тени, замершее в зените красное солнце.
Отто Блендкер был одним из воинов, сохранивших здравый рассудок, пройдя через тяжелое испытание. Когда он вышел из здания, он вытащил свой факел, достал коробочку с углями и запалил факел. Другие тоже разожгли пламя. Эльрик с трудом подошел к останкам Агака и задрожал, заметив на чудовищной каменной глыбе отпечаток своего лица. Альбинос удивился, поняв, что остатки колдуна — нагромождение каменных обломков — невозможно поджечь. За спиной у него вспыхнули останки Джагак. Воины быстро разожгли огромный костер, столбы ревущего огня поднялись в небо, а вместе с ними понесся белый и красный дым, закрывавший диск солнца.
— Любопытно, знал ли Капитан, зачем он послал нас сюда? — заговорил Корум.
— И мог ли он представить, что произойдет? — ответил Хоукмун. В его словах звучала обида.
— Никто, кроме нас, точнее, того существа, которым мы стали, не смог бы сразиться с теми двумя колдунами, — ответил Эрекозе, — Все прочие способы были бесполезны. Никто другой не справился бы с этой невероятной задачей.
— Похоже на то, — заявил Эльрик. Больше он ничего не сказал.
Корум ободряюще заметил:
— Будем надеяться, что ты забудешь все это, как забыл, или еще забудешь, ту, другую битву…
Эльрик наградил его суровым взглядом.
— Доброе напутствие, брат.
Смех Эрекозе был полон иронии:
— Ты думаешь, мы сможем это вспомнить? — больше он не сказал ни слова.
Ашнар Рысь, который успокоился, увидев бушующее пламя, внезапно пронзительно закричал и бросился прочь от остальных воинов. Он бежал к мерцающему огненному столбу, а потом исчез среди руин и теней.
Отто Блендкер посмотрел на Эльрика, но тот покачал головой.
— Ни к чему идти за ним? Что Чем мы можем ему помочь? — альбинос посмотрел на Хоуна Укротителя Змей, лежащего у его ног. Этот человек нравился Эльрику. Альбинос пожал плечами.
Когда они отправились назад, похоронив Хоуна Укротителя Змей среди руин, они помогали Бруту из Лашмара добраться до берега.
Вскоре отряд заметил стену белого тумана. Воины поняли, что море рядом, хотяничего не было видно
Добравшись до тумана, Хоукмун и Эрекозе остановились.
— Я не вернусь на борт корабля., — заявил Хоукмун. — Думаю, я сполна оплатил это плавание. Если у меня есть хоть какой-нибудь шанс отыскать Танелорн, то, полагаю, начинать следует отсюда.