Скиталец. Хромой бог
Шрифт:
– Слово даешь?
– Павел приходил в себя. Нервное напряжение, во власти которого он был несколько минут назад, спадало. Он был опытным врачом, но подсознание говорило, ты принял на себя огромную ответственность. Это люди другого мира. Ты подведешь не только их, но и своих людей. Человек Земли, ты можешь стать убийцей людей с другой планеты. Твое имя станет именем самого ужасного преступника.
– Даю, Павел Павлович, обещаю. Шаман не подведет.
– Роман понял, друг выходит из состояния близкого к шоку. Видимо нервишки у Паши сдали.
–
– Павлу были необходимы эти несколько минут, что б окончательно прийти в себя.
– А вы кто? Лекари?
– Хозяин дома хотел узнать, что за лекари пришли в их деревню. И лечат они не так, как другие.
– Вроде того. Я - врач. А Рома.... Рома санитар.
– Павел Павлович не знал, как представиться этим людям.
– Санитар?
– Неведомое слово. Удивительное.
– Ну, знаете...
– Палыч решил поправиться.
– Это больше, чем врач. Врачей полно. Толкового санитара не всегда найдешь. Без него врач, как без рук. У нас в госпитале врачей, как грязи. А санитаров раз - два и обчелся. На вес золота. Это нечто редкое.
– А...
– родители парня смотрели на Романа с благоговением. Этот на костыле самый главный лекарь.
– А вы откуда будете?
– Спросила женщина.
– Издалека.
– Как ответить на самый простой вопрос? Как объяснить, что они пришли из такой дали, что не может представить себе человек. Пришли получить лекарство, помощь для себя, а помогают этим чужим и далеким людям. Таким ли чужим и далеким?
– Вы не боитесь заболеть сами? Подхватить моровую болезнь?
– Даже монахи Светлого старались обойти стороной такие места. Люди Ордена выжигали огнем такие деревни.
– Нет, не боимся. Руки надо чаще мыть, а там как получится. Эта болезнь передается от диких животных, от крыс. Возможно, кто-то из ваших людей с охоты принес зверя. Разделывал его. От шкуры и мяса болезнь передалась ему. А потом и к другим людям. Нам бояться не положено. Мы клятву давали.
– Клятву. Какую?
– Не иначе, это Орден лекарей. О таком в этой глуши еще не слышали.
– Клятву Гиппократа. У нас каждый лекарь дает клятву Гиппократа. Ей и служит.
– Что это, Гиппократ? Король?
– Клятвы приносят господам и святым.
– Бери выше. Самый первый врач. Лекарь. От него люди научились с болезнями справляться.
Мужчина и женщина переглянулись. Они поняли по-своему. Гиппократ - бог врачевания. Сильный бог. Ему и служить и поклоняться надо. Люди в белых одеяниях его посланцы. Служители. Его жрецы.
– И он, Гиппократ, прислал вас. Помочь нам.
– Хозяева этого дома были готовы признать сильного бога врачевания. Признать медицину, как науку, они не были готовы. Павел и не стал их убеждать в том, что эти люди не готовы принять.
– Можно так сказать. Людям помогать надо. Так заведено у нас, у русских. Какой тут к черту страх. Русичи не
– Это как?
– Трудно понять, что говорят эти лекари из своего Ордена. В каждом Ордене свои тайны.
– По вашему, как бы сказать, Светлого не боимся и Темного. Чего его бояться. Такие люди, Русичи.
– Это такое племя?
– Можно сказать, племя. Да кто его разберет. Племя, народ. Много всего смешалось там. Характер стал единый. Пойдем, Рома, по другим избам.
Они обходили избы. В каких - то домах один заболевший, а где два или три. Женщины, мужчины. Где то дети. И целые семьи, даже воды поднести некому. Кто не заболел, у кого нет в доме мора, побаиваются входить в зараженные дома. Уже темнело, когда Рома и Павел Павлович вернулись в первую хату. Как то само собой они решили, что тут будет их фельдшерский пункт.
– Что хозяева? Как сын?
– Спросил Павел, как только они вошли в дом.
– Вроде, лучше. Спит.
– В глазах женщины тихая благодарность. Смотрит на Павла, как на святого.
– Сейчас посмотрим. И решим, что делать дальше.
– Павел, а за ним и Роман, вошли в комнату паренька.
Действительно, парень выглядел лучше. Павлович пощупал лоб, измерил пульс.
– Ромка, нам с тобой везет. Поправится.
– Вовремя они подоспели. Еще бы день, два и большая часть жителей деревни умерла.
– Выкушать будете?
– Спросила хозяйка.
– Собери, хозяюшка, что можешь.
– На походном пайке жить можно, но домашняя еда ни в какое сравнение не идет.
– Сейчас, сейчас.
– Женщина поспешила собрать на стол.
– Еще горячей водички вскипятите. Рома, у тебя кофе найдется?
– Время выдалось тяжелое. Взбодриться чашкой кофе будет здорово.
– Как не сыскать. Сейчас. Достанем.
– Рома достал банку растворимого кофе. Погладил ее рукой, предвкушая неслыханное наслаждение.
– Нам придется с тобой, друг дорогой, этой ночью не спать. Одному мне тяжеловато будет.
– Павел планировал их работу.
– Разделимся. Перекусим. Выпьем кофе и на дежурство. К одним я. К другим - ты. Через два-три часа уколы ставить. Надо одолеть эту заразу.
– Хорошо. Уколы я смогу поставить.
– Не боги горшки обжигают. Его вселенское существо справится с такой работой. И человеческое тело не помешает.
Они прекусили, чуть отдохнули. Поделили шприцы и лекарство. Пошли на обход. Эту ночь они не спали. Лишь чуть-чуть. Сидя возле стола, опустив на него голову, пытались задремать. Плеснут в лицо холодной воды, выпьют чашку кофе и снова на дежурство.
В "фельдшерском пункте" они встретились на рассвете.
– Как дела, Роман?
– Павел Павлович выглядел совершенно разбитым, уставшим. Бессонная ночь и чувство ответственности, которое он нес в себе, давали знать о себе. Это был экзамен не только для него, как врача, экзамен всей земной медицины. Как ни старался Павел избавиться от этого груза, сделать этого не мог.