Скиталец. Начало пути
Шрифт:
Дэн поспешил в комнату Жанетты. Та уже сняла фартук, достала саквояж и складывала вещи.
– Жанетта, ты обиделась?
– Я не могу жить под одной крышей с этим извергом. Мучить ребенка! Я сейчас же ухожу!
– Жанетта в гневе не думала, куда пойдет. Она не могла позволить, что бы издевались над ее мальчиком.
– Жанетта, разминка мне на пользу.
– Дэн не знал, как успокоить ее.
– Какая польза! Ни какой пользы.
– Она упрямилась.
– Жанетта, ты представь, ты уйдешь, на кого ты оставишь меня? Я буду здесь голодать. Ты оставишь меня с этим извергом?
–
– В самом деле. Как я могу тебя оставить! Я буду рядом, я не позволю Свену издеваться над тобой. Идем, сейчас соберу на стол. Как я не подумала, что ты еще не ел.
– Жанетта раскаивалась в своей горячности.
За столом Жанетта бросала сердитые взгляды на Свена. Подкладывала Дэну и Хуану кусочки получше.
– Мальчишкам надо хорошо кушать.
К концу обеда смягчилась. Мир в доме был восстановлен.
Часть 17
Оглянуться не успела, как зима катит в глаза. Данька то же не успевал оглянуться, время неслось стремительно. Для него зима пришла нежданно, негаданно. Снег. Зима. Может, время в двух его мирах идет по иным законам. Все внезапно изменилось. Объяснить себе он этого не мог.
Конечно, время течет по-разному, - говорил Сеятель-Жнец, - На придумывали себе. Живете в воображаемом мире. Две вселенных, разное время. Кто говорил вам, что время должно течь с постоянной скоростью. Вам этого не понять. Ваш мудрец говорил: успокойся смертный и не требуй правды той, что не нужна тебе. Даня, тебе говорили, потерпи. Свен то же говорил. Все в свое время. Потерпи, может, когда и узнаешь.
Ему Сеятелю пришлось заняться временем. Он двигал ткань миров в пяльцах Всего-Ничто, что бы удобнее вышивать. Что бы не сломать иглу, которой являешься ты, Даня. Вселенным не нравится игла. Им не нравится уколы в бок. Потерпят. Сеятель любил использовать один и то же, проверенный, инструмент. Он не мог позволить сломать иглу.
Данька вышел на улицу, было еще раннее утро. Под ногами скрипел снег. Улицы освещены фонарями. Люди спешат на работу, а он идет к троллейбусной остановке, где ждут его Славик и Максим. Данька радовался зимнему утру, напевал себе под нос: и дворник, маленький таджик, с лопатой по двору кружит. В этот момент дворник не лопатой, а метлой подбросил комья снега прямо ему под ноги. Дворик извинился, Дэн махнул рукой и пошел дальше. Пустяк, а хорошее настроение исчезло. Смотреть надо. Люди на работу идут, - ворчал на ходу. Остановился, снял с руки перчатку, подставил ладонь падающим снежинкам. Поймал несколько хрупких мотыльков зимы, зажал в руке на счастье, а счастье там растаяло, превратившись в капельки воды. Данька засунул руку в перчатку, так и е стряхнул эти капельки счастья с ладони. Счастьем не разбрасываются. Не торопясь, пошел к друзьям. Славик и Максим его уже ждали.
– Идет в вразвалочку, а мы его ждем, - ворчит Славка.
– Я, в самом деле, опоздал?
– Данька посмотрел на часы.
– Я на пять минут раньше пришел.
– Ты давно поверял, дергаются ли стрелки на твоих часах. Лучше выбрось их.
– Раньше Славка бы и не подумал ворчать на своих друзей. Мог получить втык. Сейчас для него все было иначе. Они были
– Ты успокойся, - сказал Максим, - У Славика сегодня настроение такое. Часы у тебя в порядке. Мы раньше подошли.
– Идем тогда.
– Тут Данька увидел, что у Славки кроме сумки большой пакет в руке.
– Что у тебя в мешочке?
Данька собрался рукой проверить содержимое.
– Не тронь. Там кондитерские трубочки. У матери сегодня выходной. Она вчера весь вечер их пекла. Раздавишь. Как двину!
– Славка кулаком ткнул в бок Даньке.
– Научили на свою голову. Воспитали бандюгана.
– воскликнул Дэн. Они вместе с Максом учили Савика приемам рукопашного боя. В прежние времена Славка не посмел бы даже в шутку замахнуться на кого-то. Это был другой парень.
– Вот, ребро мне сломал, - заявил Данька.
– Меня он то же почем зря мордует. Я весь в синяках. Он из меня баклажан сделал.
– Терпи. Как лягушку скальпелем порежу!
– Славка скорчил забавную рожу уличного бандита.
– Мы могли в гости к тебе прийти. Там бы и отведали, таскать не надо.
– Сказал Макс. Последнее время они часто после уроков собирались в квартире Славы. У того была большая музыкальная коллекция. Уроки они делали под музыку. Мать Славки любила печь кексы и печенюжки. Как не засунуть в рот десяток, решая задачки? Дело совсем иное. Дома в одиночестве сверлить глазами учебник, борясь с желанием забросить его в дальний угол. В компании дело другое.
– Потом можно ко мне. Мать все равно дома. Она обязательно еще напечет. Отец обещал ей запирать кухню. Она иначе не может. Для нее это отдых. Придет из больницы - и к плите.
– Она у тебя хорошо готовит.
– Согласились ребята.
В фойе школы ребята стряхнули снег, сдали одежду - и в класс. Устроились за партами.
– Славик, ты мешок береги, а то сам все подавишь. Поставь его в сторонке, а то будем есть дну крошку, - подсказывал Данька.
– Я осторожно. Поставлю вниз. Мы их на большой перемене съедим.
– А что ждать. Может сейчас, - предлагал Макс. Такой соблазн рядом. Сила воли не выдерживает. Не в ладу с холодной волей кипяток сердечных струй. А путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
– С утра вредно. Дождешься перемены, - заявил Славка.
– Жмот. По одной выдай.
– Не унимался Максим.
Славка нахохлился. Ясно, придется ждать.
– Макс, выполняй, что доктор прописал.
– Сказал Даня.
– Ну, по одной.
– Еще одна попытка.
– Нет, - твердо отрезал Слава.
– Только на большой перемене.
Доктор был не преклонен.
В этот день предпоследним уроком была физика. Раиса Федоровна, Рейсфедер, в простонародье, вошла, чуть опоздав, на урок. Раскрасневшаяся с мороза.
– Какой снег сегодня, ребята. Садитесь.
Сама то же села за стол, раскрыла классный журнал.
– На пришлом уроке мы рассматривали термоядерную реакцию. Может кто-то сам хочет рассказать о делении ядер?
Раньше Слава мог только робко понять руку, надеясь, что на него обратят внимание. Что его заметят. Сейчас он вытянул руку и громко сказал: