Скиталец. От монстра к человеку 2
Шрифт:
Проделав во втором противнике две дырки… нет, не переключился на третьего. А развернулся и отбил выпад вновь напавшего на меня первого. Хм, в кои-то веки нарвался на врага с нестандартным расположением органов, способного пережить разрубленную грудину? Погодите, да он же целёхонек! Светящаяся бело-розовая плоть заросла и вернулась в первозданный вид, даже завалящего шрамика не осталось!
Регенерация? Нет. Как ни прислушиваюсь, а кроме гудения энергии ничего не улавливаю. Ни дыхания, ни сердцебиения. И шагов тоже, как говорилось выше. Из чего можно сделать лишь один вид: эти ребята
Продолжаем танец, к которому вскоре присоединяется ещё один враг. Вся троица порхает вокруг меня на пониженной гравитации, почти не уступая в подвижности, и норовит достать энергоклинками. Пару раз даже достали, но чёрная броня уберегла, позволив отделаться лёгкими царапинами.
А вот самим призракам хоть бы хны. Коли, руби — всё зарастает. Отрубай головы и другие конечности — примагничиваются и прирастают на место. В Войдасе подобные виды можно было взять измором, убивая до тех пор, пока не закончится запас энергии, но сегодня эта тактика отказывалась работать. Пропуская смертельные для большинства видов атаки, спустя пару секунд воины возвращались в бой, ничуть не теряя в силе и скорости. Да и потоки их энергии ничуть не ослабевали.
— Керос, они будто бессмертные! — донёсся оклик одного из носителей.
А то я сам не понял. Точнее понял, что это бред. В Войдасе каких только тварей не водилось: наземные, летающие, водоплавающие, большие, маленькие, боевые, мирные, материальные, призрачные, ближние бойцы, стрелки, менталисты. Но вот бессмертных не было. Ни разу. Ничто не вечно, всему приходит конец. А значит, и у этих эфириалов должно быть слабое место. А раз они целиком состоят из энергии, то за неё и нужно хвататься.
Но как же их, чёрт возьми, много! Трое против меня, да ещё несколько сражаются с остальными. И каждый излучает эманации Войдаса. Потоки сливаются друг с другом, мешая сосредоточиться. И трое врагов мешают не меньше. Вычислить положение каждой отдельной особи как-то удаётся, но вот прочувствовать потоки не выходит.
Положение… Так, ещё раз: трое теснят меня. Двое сзади, метрах в четырёх. Один совсем далеко. Ещё двое сражаются левее. И последний в центре. А чего это он не двигается? Глянем-ка на него одним глазком, а то в этой битве против троих было не до осмотра остального поля битвы.
Отгоняю троицу серией быстрых широких взмахов и совершаю разворот волчком. Всего на мгновение, но глаз цепляется за центрального врага. И этого мгновения хватает, чтобы увидеть главное: он не такой, как остальные. Бледный, худой и сгорбившийся, явно небоевой тип. На спине круглый розовый нарост, переплетённый фиолетовыми жилами. Примерно как у нарайх, хранящих возбуждающий газ в похожих резервуарах.
Нечего и сомневаться: эта особь является ключевой фигурой для вражеского отряда, и её смерть просто обязана на что-то повлиять.
Продолжая напряжный бой, начинаю смещаться в его сторону. И двое врагов незамедлительно заходят за спину и отгоняют меня назад. Логично. Я бы даже разочаровался,
Сообщить остальным, чтобы тоже переключились на главную цель? Нет, бессмысленно. Каждый из союзников сдерживает по одному-двум эфирным воинам, и те точно так же будут защищать предводителя. Выполнить эту задачу я должен сам. Только вот как? Врагов, напоминаю, трое. От них и отбиваться-то тяжело, не говоря уже о попытках сменить позицию и атаковать четвёртого.
Погодите, это что за источник энергии? Четвёртый? И бежит ко мне? Кто-то из союзников пал? И вон те две пачки тоже объединились. Ну да, мы-то, в отличие от бесплотных воинов, не бессмертные, да ещё и уставать умеем. Время играет против нас. А значит, самое время задействовать соображалку на полную. И выжимать максимум из своих рефлексов и скорости, отбиваясь от атак уже с четырёх направлений. Подобраться ближе мне точно не дадут. А если не получается ударить вблизи…
Пригибаюсь вниз, пропуская над головой два розовых лезвия. Подаюсь вперёд, избегая ещё двух атак со спины. Разжимаю ладони, позволяя рукоятям тнир-блейдов упасть на пол. Простите, дорогие, но убирать вас за пояс нет времени. И если план не выгорит, подобрать оружие мне уже не дадут. Плевать, играем ва-банк!
Я редко пользовался этой особенностью своих усиленных мышц, но сейчас она придётся как нельзя кстати. Резко выпрямляю ноги и мощным толчком от пола взмываю в воздух. Прямо в полёте выхватываю из-за спины сактер-райфл. Вскидываю, прицеливаюсь. Воины внизу не реагируют. То ли прыгать не умеют, то ли просто не поняли, что за оружие я взял в руки.
Выстрел. Зелёный снаряд прошивает воздух и ударяет точно в голову старикану. Вообще, о его возрасте я не имею ни малейшего понятия, но из-за сгорбленной фигуры будем называть так. Для простоты.
Не успеваю приземлиться и подумать, как выживу внизу с дальнобойной винтовкой в руках, как воздух наполняется пронзительным криком восьми голосов. Нет, это даже не крик, скорее громкий и противный звон. Призрачные воины выгибаются в немыслимых позах и дёргаются в агонии, хватаясь за головы.
Я же тем временем подбираю клинки и пулей бросаюсь к старику, дабы довершить начатое. За ту секунду, что уходит на преодоление расстояния, успеваю бегло его осмотреть. Кожа бледная и вполне живая на вид, никакого светящегося энергопокрова. Из пробитого виска течёт кровь. Не шевелится. Но на всякий случай провожу серию выпадов по всему торсу: сердце, лёгкие, ещё несколько ударов в случайные места.
Оказавшись в такой близости и получив передышку, заодно всматриваюсь в потоки энергии. Ну точно же: эманации Войдаса расходятся от него тонкими нитями к каждому из восьмерых призраков. И с каждой секундой они истончаются, да и бурление энергии внутри его «рюкзака» постепенно сходит на нет.
Ещё несколько секунд, и вражеский отряд осыпается на пол странными скелетиками с тончайшими, словно у мелкой рыбы, костями. Последние крохи витающей в воздухе энергии рассеиваются. Громоздкий нарост на спине старика гаснет, утрачивая былое розовое свечение. Победа.