Скиталец
Шрифт:
Пальцы Ронина скользнули по правой руке Лары, но она выдернула ее из его хватки.
— Не надо.
— Я поклялся защищать тебя, Лара Брукс, — сказал он, касаясь ее подбородка и нежно поворачивая ее лицо к себе. Она встретилась с ним взглядом, прежде чем он наклонился вперед и коснулся губами ее лба.
— Я не собираюсь снова нарушать эту клятву.
Глава Тридцатая
Ронин прислонился к бетонной стене в главном помещении, наблюдая за происходящим вокруг. Ему еще предстояло точно определить количество обитателей — в его памяти хранились двести пятнадцать
База была ухоженной, но потрепанной. Полная чистота здесь была невозможна. Люди работали, взаимодействовали и играли в комнатах и коридорах. Разговоры были частыми и, как правило, дружелюбными. Детский смех эхом отражался от стен, почти заглушаемый шумом происходящего.
Шайенн резко контрастировал с этим местом. Здания и территория района Ботов содержались в безупречном состоянии, несмотря на ограниченные ресурсы. В каждом доме были целые окна, свежевыкрашенные стены и аккуратно подстриженные газоны, живые изгороди и деревья. На улицах не было мусора. Но не было ни смеха, ни тепла. Многие жилые дома внутри Стены были заняты, но район Ботов был холоден и тих, как могила.
Трущобы представляли собой противоположную крайность. Люди там жили в убожестве, в ветхих зданиях, собранных из любого подручного хлама. Это было место, заполненное людьми, но каким-то образом лишенное жизни. Люди сидели у своих дверей и мертвыми глазами смотрели на прохожих, выживая только потому, что это было привычкой.
Теперь внимание Ронина привлек смех. Он перевел оптику на ближайшую группу — десять детей, следующих за высоким ботом с коробчатым торсом. Один из детей написал на спине бота кусочком мела.
ПНИ МЕНЯ
Услышав их смех, бот остановился. Дети тоже остановились, не сумев сдержать хихиканье поднятыми руками. Голова бота медленно повернулась и посмотрела на них сверху вниз круглыми глазами.
— Тон вашего веселья указывает на озорство. Пожалуйста, объяснитесь, и мы могли бы немедленно вернуться к занятиям.
Ронин не мог понять, почему — из-за того, как повернулась голова бота, из-за тона его голоса или из-за того, как он выглядел с задранной назад головой? — но дети разразились приступами смеха. Голова бота оставалась на месте, в то время как его тело, тяжело пошатываясь, повернулось к ним лицом.
— Объяснитесь. Или я буду вынужден выдать вам всем штрафы.
Другой бот — более изящная модель, но не синт — остановился позади учителя. Его голова наклонилась, и после секундной паузы он поднял ногу и пнул учителя в зад.
Ронин не смог сдержать собственной улыбки, когда дети безудержно расхохотались. Некоторые из них согнулись пополам, держась за животы, а один даже упал на пол.
Учитель слегка покачнулся, когда другой бот снова пнул его. Учитель медленно повернул голову, чтобы посмотреть назад.
— Вы мешаете обучению моих учеников.
— Я всего лишь следую инструкциям, — ответил другой бот.
— Прекратите так себя вести, или я выпишу вам штраф.
Бот склонил голову набок и опустил ногу. Секунду спустя он
Учитель, несмотря на неподвижные черты лица, сурово посмотрел на него и повернулся несколькими неуклюжими шагами.
— Вы проигнорировали устное предупреждение. Распечатываю штрафной лист.
Из кабинета учителя донеслось жужжание, но оно прекратилось, когда подошла пара солдат. Ученики с покрасневшими лицами изо всех сил пытались вернуть себе самообладание.
Один из солдат рукавом стер меловые буквы со спины бота и бросил на детей вялый неодобрительный взгляд. Другой, ухмыляясь, встал между двумя ботами.
— Пошли, Теренс. Мистеру Мазерсу нужно возвращаться на урок. Тебе не обязательно следовать каждому знаку, который дети наклеивают ему на спину.
— Ты прав. Но так веселее, — Теренс наклонился в сторону, взглянув на детей, и затвор одного из его оптических приборов закрылся, прежде чем он ушел. Дети снова захихикали, когда мистер Мазерс и двое солдат повернулись к ним лицом.
— Штрафные квитанции для всех. ОШИБКА! ЗАКОНЧИЛАСЬ КАТУШКА БУМАГИ! КОНЧИЛИСЬ ЧЕРНЫЕ ЧЕРНИЛА! ПЕЧАТЬ ОТМЕНЯЕТСЯ.
— Сколько раз мы говорили вам, дети, перестать подшучивать над мистером Мазерсом?
Дети, как один, посмотрели на свою обувь.
— Слушайте его, потому что у него больше знаний, чем вы можете себе представить. Он научит вас всему, что вам нужно знать, точно так же, как он учил нас, а также ваших мам, пап, бабушек и дедушек.
— Теперь что вы скажете мистеру Мазерсу? — спросил другой солдат.
— Простите, — хором сказали дети.
— Из-за нехватки чернил и бумаги ваши извинения приняты. Мы должны немедленно вернуться в класс, чтобы возобновить занятия, — Мистер Мазерс повернулся и ушел.
Пока дети шаркали за ним, один из солдат присел на корточки рядом с учеником.
— Эй, вот что тебе следует написать в следующий раз…
Приглушенные слова солдата потонули в шуме деятельности, когда группа двинулась прочь.
Ронин не мог припомнить, чтобы видел что-либо подобное во время своих путешествий. Были места, где люди и боты мирно сосуществовали — на самом деле, почти везде за пределами Шайенна, — но нигде больше их жизни не были настолько интегрированы. Именно это имел в виду Ньютон. Именно так должны были взаимодействовать люди и боты.
Он оттолкнулся от стены и направился в сторону своей комнаты: пора было будить Лару. За восемь дней, прошедших с момента их первой жаркой перепалки, Родригес больше не пытался расспрашивать ее. Но полковнику надоело ждать.
По крайней мере, она простила Ронина за настойку опия, даже если это прощение сопровождалось обещанием удалить несколько его частей, если он сделает это снова.
Руководство базы проявило достаточную щедрость — скорее всего, по настоянию Нэнси — и предоставило ему и Ларе комнату за пределами лазарета. Она была скудно обставлена, только двуспальной кроватью, маленьким столиком и сундучком, но у нее была работающая дверца, и в ней было тепло и сухо. Больше, чем они надеялись, покидая Шайенн.