Сколько горя нужно для счастья?
Шрифт:
Глава 29
Многим нравятся люди, которые говорят то, что думают, но при условии, что они думают, как ты.
Мне же нравятся люди, которые ненавидят, желают смерти и презирают, ведь черные эмоции самые искренние. Человек может затруднится ответить любит ли он, испытывает ли симпатию, считает ли друга за друга, но он точно знает, когда жаждет гибели отца для получения наследства.
Я всегда искренний и регулярно что-то ненавижу, мне нет смысла кривить душой, моя воля не пострадает и может подмять всю планету, жаль только обычные люди так жить не умеют. Честные
Они думают, что живут в мире, где всё такие же открытые как они, но это охренеть как не так.
Вскоре ты огорчаешься и становишься более эгоистичным, начинаешь жить по принципу — не хотят по-хорошему, я сделаю так как мне надо. Каждому, в том числе и мне, хотелось влезть в душу человека, расположить к себе, обольстить, выведать все его привлекательные тайны, подавить волю и сделать так, чтобы он без тебя жить не мог.
Многие люди противятся подозрительным личностям и не выйдя на откровения, уносят тайны с собой в могилу. Как хорошо, что истинный человек может переиграть даже таких оппонентов, мне даже сеанс спиритизма не нужен, я выведаю секреты через желудок и пару килограмм мозгов.
Скелеты в шкафу есть у каждого, особенно у тех, кто имеет вседозволенность. Когда человек утопает в благах, он мучается от того, что хочет еще больше, чем всё на свете.
Классические удовольствия приедаются, самая изысканная еда отныне как глина на вкус, секс с роскошной женщиной становится пресным, даже безделье поедает тебя, тоска накидывает удавку, мир теряет краски, сереет, у тебя падает иммунитет и мозг в попытках спастись, придает твоим желаниям странные извращенные формы.
В их воспоминаниях я увидел многое… Даже моя фантазия не такая испорченная.
Мы с Эдуардом пришли в поместье одного из покойных градоначальников.
Я сказал между делом. — Если хочешь, можешь тут жить, дарю не жалко. Думаю, когда ты приведешь Степаниду и скажешь, что заслужил хоромы, она кинется тебе на шею и завалит прямо на пороге. Он раскраснелся и ничего не сказал, но я-то чувствую, что он сука счастлив.
Ревную ли я к чужому счастью? — Да, еще как! Мне кажется, что если я несчастлив, то остальной мир не имеет морального права радоваться жизни. Так будет, по справедливости.
Я спустился в подвал и увидел в живую то, что уже пережил в воспоминаниях. К стене прикованы рабы, причем жутко разные. Молодые парни и девчата, женщины в возрасте и люди откровенно пожилые, не знаю, как он их заполучил, но тут оказались даже зверолюдки! Четыре девочки-заечки.
Трахарь он знатный…
Первая мысль и оно же распоряжение. — Эдуард немедленно задержать весь персонал и отправить их на знакомство с Кондратием.
Второй вопрос требует решения, что мне делать с этими… Рты заткнуты кляпами, те кто в сознании смотрят умоляющим взглядом. По-хорошему освободить бы и добросить, но есть кое какая идейка…
— Эдуард позови Мару. Она осталась в замке, сказала, что ей нужно узнать какие-то тонкости взаимоотношений парней и девушек у Емельяны, я не стал внимать
— А хотя постой, не зови, я сам. Вспомнил! Хочу кое-что протестировать. Помешательство улучшилось со времен резни, я испустил импульс через весь город и Мару примчалась ко мне за четыре минуты. Она бежала так быстро, что ноги почти не касались земли, прохожие видели лишь тень и падали под порывами ветра.
Вы бы видели какой взъерошенный был у неё вид.
— Если дело не будет касаться твоего здоровья, то больше так не пугай меня!
— Ну тогда сегодня можно. Мне тут смелая мысль в голову закралась…
* * *
Я поведал ей об одной малость не гуманной задумке.
— Что ты думаешь по этому поводу?
— Если честно, то это ужасно аморально и бесчеловечно, но я согласна помочь тебе ведь в результате ты будешь меньше вредить себе. Остальные существа для меня давно вынесены за скобки, есть только ты мой милый и остальной шум на фоне, они не более чем дополнение, пейзаж, фоновая музыка… Они как бы важны, но если их вырезать, то ничего в картине мира не изменится.
— Замечательно! Тогда приступим. Стоило словам вылететь наружу, как она вонзила мне ножик в правый бок и распорола живот по диагонали.
Всё это ради кусочечка печени, её мы заботливо пересадили в тело одного мальчика. Другому мы запихнули внутрь кусочек почки, следующему часть кишечника и немножко легкого. Мы набивали тела органами, как ватой мягкие игрушки.
Трансплантации проводим на грязном полу, часто роняем ножик и внутренности в песок, но смахнув пыль продолжает резать и зашивать. Криков не было, разумеется, мы не стали вынимать им тряпки изо рта, но зато плакали и корчились сильно, слезы были верх маленьким фонтанчиком, пальчики дрожали, а тела выгибались дугой от боли.
Неженки… Можно подумать, когда тебя режут заживо это больно… Я немножко отодвигал ребра и смотрел на сердца в попытке увидеть нам нежность, любовь и прочую лабуду что приписывают этому насосу.
Мучится пришлось недолго, органы приживаются лучше родных. Посмотрим какой кусочек даст лучший результат. Лица узников приобретает здоровый окрас, мы покормили их с ладошки и пустили кровь самому крепкому на вид.
Понюхали красную водицу, полакали как из блюдца и поняли, что чудо свершилось! Она приобрела четверть моих свойств, это конечно не сделает из обычного человека Герасима, но тоже неплохо, для детского пропитания в самый раз.
* * *
Характер человека можно узнать лишь тогда, когда ты попадешь к нему в подчинение. Серафим преобразовался за пару дней. Серьга в ухе, колючая щетина, бородка на манер пиратской и дубленная одежда. Классический цыганский барон. Он сидел, закинув ноги на стол и рядом с сапогами покоилась банка, в которой на него смотрела заспиртованная голова прошлого атамана.
Он улыбался, игрался с ножом как с четками и на гормональном уровне ощущал важность полномочий. Он решил во всем подражать господину и уже отрезал ухо нерадивому подчиненному за неаккуратную фразу. Палец съедать пока не стал, но в перспективе возможно и не такое.