Сколько ты стоишь?
Шрифт:
Уже потом, намного позже, Варя сообразила, что тогда, по идее, она должна была испугаться. Остановка была резкой, да и повернулся к ней Берестов тоже довольно резко. А уж когда Варя посмотрела в окно…
— А где это мы?
— Понятия не имею, — заявил Илья. — Я не туда свернул. Сейчас в телефоне включу навигатор, поглядим, как отсюда выехать. Но сначала… Варь, я хотел бы прикоснуться к тебе. Можно?
— Сейчас? — она смутилась.
— Да. Я не сделаю
— Я понимаю…
Пару секунд Варя колебалась, закрыть ли глаза, но в итоге всё же закрыла. А в следующее мгновение Илья положил обе свои руки на её колени, и она вздрогнула.
— Знаешь, как мне всё время хочется тебя назвать? — прошептал Берестов, начиная легко гладить её коленки. Очень легко… и выше не поднимался, словно осознавал, как она этого боится. Боится… и ждёт.
— Как?..
— Варежка. Не обижайся.
Стало смешно.
— Не обижаюсь. Папа так иногда говорит: «Варя, закрой свою варежку». Заболтала я тебя сегодня.
— Совсем нет.
Одна из ладоней Ильи скользнула левее, оказавшись почти между Вариных ног. Почти…
Стало жарко.
— Мама называла меня Ватрушкой, — произнесла Варя прерывающимся голосом, пытаясь отвлечься от разрывающих её на части ощущений. С одной стороны — тянущая сладость внизу живота, а с другой — смущение и лёгкий страх.
— Тебе подходит. Хотя мне больше нравится Варежка. Или Вареник.
Илья по-прежнему не настаивал ни на чём, не давил на неё, просто гладил. И девушка, еле слышно вздохнув, раздвинула ноги.
Руки Берестова остановились. Наверное, он подумал, что она случайно…
Вот и хорошо, вот и пусть думает…
Но всё же Илья решился и очень медленно опустил ладони вниз, чтобы обе они оказались между бёдер Вари. И вновь стал гладить.
Кожа там была до ужаса чувствительной даже сквозь джинсы. Варе вообще почудилось, что нет на ней никаких джинсов, и Илья ласкает её так, без одежды… Добирается до сокровенного и легко дотрагивается одним пальцем… и замирает.
И Варя тоже замерла, когда почувствовала палец Берестова между ног.
— Варя… — выдохнул Илья и начал делать движения этим пальцем по кругу, то сильно нажимая на ткань, то отпуская. Варя тихонько застонала, откидываясь на сиденье машины. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо…
Она всхлипнула, дрожа и вцепляясь обеими руками в сиденье — иначе вцепилась бы ими в плечи Берестова.
Но как же приятно… Даже через джинсы… Круговые настойчивые движения вокруг её лона и клитора, ласковые слова… Ещё… ещё… ещё…
Она не осознавала, что шепчет это слово, содрогаясь в приступе невероятного по силе оргазма и сжимая бёдрами руку Ильи…
А когда осознала, открыла глаза — и ощутила, что щёки все мокрые от слёз из-за доставленного удовольствия. Вспышка
Берестов выпрямился, глядя на неё глазами, сверкавшими так, будто у него была лихорадка.
Варя вспыхнула от смущения.
— Я… никогда…
Она хотела сказать, что никогда её не ласкали через одежду, но постеснялась.
— Только не стыдись, я тебя прошу. Нечего стыдиться.
Она кивнула, но всё равно сразу застыдилась.
— Я сейчас найду твой дом… Секунду, — пробормотал Илья, потянувшись за телефоном, валявшимся неподалёку.
Варя снова кивнула. Хотелось поскорее попасть домой, выпить чаю и залезть под одеяло.
И подумать…
В машине повисло напряжённое молчание, и Варя почти физически чувствовала, как сгущается воздух вокруг них с Ильёй. Она видела, как сильно он сжимает руки, и челюсти тоже, и дышит тяжело, урывками. Опустила глаза — и ощутила жаркую волну, заметив, что он возбуждён.
Самой же Варе казалось, что и трусы, и джинсы — всё промокло насквозь. Она бы не удивилась, если бы, встав с сиденья, обнаружила под собой влажное пятно.
Кстати о трусах… У Ильи ведь остались её трусы! И резиночка из косички, но она-то ладно, а вот трусы…
Как же она умудрилась совсем про это забыть? Впрочем, чего толку помнить — всё равно спросить о том, до сих пор ли он хранит их у себя, Варя в жизни бы не решилась. Только от одной мысли об этом она зарделась, как варёный рак.
Между тем Илья всё-таки нашёл её дом. Как оказалось, не очень-то далеко они отъехали, просто он свернул чуть раньше, чем было нужно.
Берестов припарковался рядом с Вариным подъездом и сразу после этого осторожно повернулся к ней лицом.
И Варе вдруг стало смешно. Похожим образом ведут себя люди, пытаясь поймать дикого зверька… Вот и Илья осторожничал, словно она была тем самым зверьком.
— Как ты, Варь? — спросил он тихо, и она не выдержала — посмотрела на Берестова и постаралась не отводить взгляд, кажется, впервые рассматривая его лицо. Правильные черты, высокий лоб, чёткая линия губ, и глаза… Тёмно-серые, даже чудится, что чёрные. Тревожные.
Варя сглотнула. Нет, страшно не было. Наоборот — сердце колотилось от волнения, а от желания прикоснуться к Илье пальцы кололо будто бы иголками.
— Нор… нормально, — выдохнула девушка, облизывая пересохшие губы. И когда Берестов посмотрел на них, слегка вздрогнула — теперь кололо ещё и губы…
— Ты чего-нибудь хочешь, Варя? Скажи мне. Я сделаю всё, что ты хочешь, — произнёс Илья негромко, глядя на неё очень серьёзно.
Чего она хочет? Варя не знала, не могла разобраться. А то, что приходило в голову… Она боялась этих мыслей.