Сколько ты стоишь?

Сакрытина Мария

Елена несколько раз порывалась его ударить – слишком привыкла к Эрику. Дэниэл успокаивал её, пока она не обмякла в его объятьях и… Ну да-да, у тебя сегодня тяжёлая ночка, парень. Со своей стороны могу сказать, что я предлагала лишить её невинности, Елена сама отказалась. Ей хотелось особенного. Вот, самое что ни на есть особенное: бордель и красивый юноша, большая любовь, чтоб её!

Господи, может, я сделаю перерыв на чашечку молока? Сейчас эта дурочка начнёт визжать, не дай бог стража примчится…

Хм, пожалуй,

я погорячилась насчёт «визжать». Некоторые просто созданы для греха – Елена из таких. Не думаю, что Глостэру так уж часто попадались невинные девицы. Да, он и сам удивлён: Елена вцепилась в него, как демон, того и гляди проглотит. И ведёт себя как демон. Неужели у меня насмотрелась? Когда только успела?

Ну и как там в романах пишут: капли воды на его сливочной коже, томные стоны с её коралловых губ… Короче, пойду я пить своё молоко, мне всех этих сливок с кораллами и при жизни хватило.

Я приехала за Еленой под утро – в карете и с четырьмя гвардейцами сопровождения для солидности.

Принцесса сияла – бессонная ночь на ней никак не сказалась. На Глостэре, впрочем, тоже. Он снова целовал ей руку, Елена пожирала его глазами и напоследок заявила:

– Я приеду снова.

Он поклонился.

– Я буду ждать, госпожа.

Ага, конечно. Интересно, он хоть запомнил, как она выглядит? Наверняка даже имя не спросил. Зато поймал мой взгляд, подсаживая Елену в карету. Мне было неуютно в его присутствии – как будто дул холодный свежий ветер. А Глостэр, как и все, наверняка принял меня за дуэнью, а дуэньи бордели на дух не переносят, и если что, то визжат хлеще девственниц…

Я втащила Елену в карету и захлопнула дверцу.

– Сэлла! Я даже не успела попрощаться!

– Уже попрощалась, – буркнула я, стукнув в стенку. Кучер прищёлкнул, и карета тронулась. Елена выглядывала в окошко, сколько могла, потом уселась рядом и томно выдохнула:

– Сэлла… Я побывала в раю.

– В рай отправляются праведники, принцесса. Тебе рай не светит.

– А это был рай на земле, – выдохнула Елена, в упор не замечая мои намёки. – Сэлла, ну что ты такая кислая! Я же счастлива!

– Елена, ты точно ехала за тем, чтобы покувыркаться со своим потенциальным женихом?

И это принцессу не проняло.

– Ах, оставь. Эрик ещё неделю ничего не узнает. Я просто хочу расслабиться и получить удовольствие. Разве я не заслужила?

Вообще-то нет, но я предпочла сказать другое:

– Елена, не забывай, кто он. Дэниэл Глостэр работает в борделе. Ты испортишь свою репутацию.

– Ну я же не замуж за него выхожу! – фыркнула принцесса. – Сэлла, ну что ты? Прямо как мой брат. Я просто хочу… хочу… Он влюбится в меня, да?

– Брат? – мрачно переспросила я.

– Дэни! – рассмеялась Елена. – Боже, его имя звучит как музыка. Дэ-э-эни.

– Ты рехнулась.

– Нет, я, кажется, влюбилась.

– То

есть рехнулась, – подытожила я.

Над Вейстером в дымке дождя вставало тусклое солнце, а Елена, светясь от радости, что-то напевала. Кажется, балладу Эрика. Мне же было жаль Дэниела – что сделает с ним вейстерский король, если узнает? Когда узнает.

Да, этой ночью Эрик убил фидельского принца. Но кого это волновало? А вот смерть Глостэра, конечно, огорчит Елену – но потом всё вернётся на круги своя. Как всегда.

«Сколько ты стоишь?» Неужели человеческая жизнь действительно измеряется сапфировыми ожерельями и алмазными подвесками?

Глава 4

Следующим вечером Елена нарядилась так, что любой дурак узнал бы в ней принцессу, пусть хоть сотню раз инкогнито.

– Сэл? – улыбалась она, теребя ароматический шарик на жемчужном ожерелье. – Скажи, он же в меня влюбится? Вчера, знаю, я выглядела ужасно, но я же не думала… Но теперь ведь влюбится?

Я заглянула ей в глаза и вместо привычного огня увидела туман.

– Ты хочешь влюбить его в себя или купить?

Принцесса проследила мой взгляд, погладила изумрудные подвески и распылалась в ещё более идиотской улыбке.

– Это для него. Я ему подарю. Ему понравится, он обрадуется…

Я не выдержала и на всякий случай принюхалась: вдруг Елену прокляли, а я не заметила? Нет, затхлого запаха проклятья не было, только душистая смесь, которой от Елены несло, как от канийского саше. А ведь принцесса всегда знала меру и обладала отличным вкусом… И вкус, и мера благополучно улетучились перед тёмно-синими («почти фиолетовыми, Сэлла!») глазами и золотистыми кудрями бордельного наложника.

Я вспомнила, как глупел Эрик при виде Елены, и решила, что возмездие справедливо.

– Сэл? Ты разве со мной не поедешь?

– Благодарю покорно, принцесса, – отозвалась я. Смотреть, как ты таешь и дуреешь в его руках? Как гаснет твой огонь? Нет. – Я бы хотела отдохнуть. У тебя прекрасный дом…

Дом действительно был прекрасен: Эрик явно выбирал его с любовью. В стороне от других поместий, чудесный сад и изумительное количество окон: он весь засветился, когда сегодня на пару мгновений из-за туч выглянуло солнце.

– Разве бордель не лучшее место для демона? – пошутила Елена. – Ты не голодна, Сэл?

– Ты полагаешь, что я буду пить наложников? – тихо спросила я.

Елена удивлённо посмотрела на меня.

– А в чём дело? Раньше ты не делала различий. Я прошу, только не трогай Дэни, а остальные… Я куплю тебе любого, кого скажешь…

Я ушла из комнаты до того, как она успела меня окончательно разозлить. И даже не наблюдала за ней той ночью. Зачем? Я и так могла сказать, чем она занимается, глупая девчонка, которая никогда не научится доброте и сочувствию!