Сколково: принуждение к чуду. Реальная история создания самого амбициозного проекта
Шрифт:
С одним из таких «кандидатов», которые в будущем могут превратиться в принципиально новое лекарство от СПИДа, Quantum Pharmaceuticals пришла в Сколково.
«Правильный парень» Петр Федичев не любит хвалить государство, потому что поводов хвалить его у него не было. За семь лет существования их научная компания ничего не получила от государства. «В России с нами никто не хотел разговаривать, нас просто не существовало для организаций, поддерживающих науку. Мы не были государственным институтом, и грант на компанию получить было невозможно», — говорит предприниматель.
Петр Федичев не любит хвалить государство еще и потому, что, кроме всего прочего, оно фактически «забило» на его родной Физтех. Но Сколково он называет уникальным проектом, и не только потому, что
«У Сколково несколько уровней поддержки, — объяснял ученый-бизнесмен. — Во-первых, когда ты формулируешь проект для Сколково, это наводит порядок в голове. Тебя заставляют описать проект, составить бизнес-план, прописать всех партнеров — это примерно 150 страниц текста. Документ этот, кому бы ты его ни показал из инвесторов, производит очень хорошее впечатление. Кажется, мелочь, но это очень важно и экономит кучу времени. Во-вторых, если тебя одобрило Сколково — это определенный „знак качества“. Ты проходишь две экспертизы — тест на вменяемость проекта. Это экономит инвесторам время и деньги, им не нужно заказывать отдельную экспертизу. Сколково погружает тебя в условия, при которых ты вынужден действовать по определенным правилам. Но это правильные правила, и ты совершаешь меньше ошибок. Сколково помогает с патентами, помогает искать сотрудников, лаборатории.
Сколково не требует взамен прав на интеллектуальную собственность. Говорят, в будущем будут просить немножко, но это „немножко“ не идет ни в какое сравнение с тем, что забирают себе венчурные капиталисты. Это дает нашим ученным возможность получить деньги за свою работу, а не отдавать ее за копейки на начальном этапе финансистам, которые умеют правильно „упаковать“ проект. Сколково помогает нам конкурировать с иностранцами. В США компании могут получить грант, похожий на сколковский, через Национальный институт здоровья. Как было раньше? Американцы не отдают долей в бизнесе и получают от государства деньги. А мы должны были отдать больше половины своей компании, чтобы эти деньги получить. Помощь Сколково выводит нас в эту же весовую категорию. Под совместные со Сколково проекты проще привлекать деньги российских фармакологических компаний, потому что они получают двойной рычаг на свои инвестиции. В результате Сколково умудрилось за короткий срок создать в стране моду на инновационные препараты, о чем семь лет назад было страшно подумать.
Сколково знакомит тебя с другими коллективами, создает среду, где ты не чувствуешь себя белой вороной. Ты узнаешь, что в Москве тоже есть люди. Мы же русские: все скрытные, сидели по своим углам, каждый был сам за себя. Сейчас все раскрылись. Мы понимаем, что есть конкуренция, но видим процесс, и это помогает. Ну и, наконец, за все время работы со Сколково у нас не было ни одного некорректного разговора, который заставил бы нас усомниться в прозрачности наших взаимоотношений».
Глава 22
«Распилочная» команда
ЧЕТЫРЕ СОТНИ КОМПАНИЙ, которые стали участниками проекта «Сколково» к концу 2011 г., были весьма причудливой смесью самых разных коллективов со всех концов большой страны. Здесь были и известные ученые, и не очень, молодые, и пожилые, и вчерашние студенты со своими «кнопками для iPhone», и разработчики «тяжелых» инженерных технологий.
Среди участников проекта «Сколково», что приятно, тесно от выпускников инженерных вузов, людей, когда-то сделавших выбор в пользу науки и технологического предпринимательства. Физик из Троицка Валерий Раевский 20 лет назад придумал фотоядерный метод обнаружения взрывчатых веществ и безуспешно пытался заинтересовать этой технологией хоть кого-нибудь в своей стране. Зато технология очень нравилась американцам, и последние десять лет разработку детектора для проверки багажа в аэропортах финансировал Американский фонд гражданских исследований и разработок. Экспериментальную установку собрали в Москве, была надежда, что при помощи Сколково удастся сделать
Мне нравится и немолодой уже Владислав Федорович, который начинал заниматься возобновляемыми источниками энергии еще в 2003 г. на химфаке МГУ. Технология микробных топливных элементов позволяет утилизировать органические отходы и одновременно вырабатывать электричество. Разработки Федоровича финансировало Министерство науки Шотландии. Теперь он вернулся в Россию и при помощи Сколково надеется построить коммерческую установку на 20 кубометров, которая будет способна, например, утилизировать отходы небольшой гостиницы, частично снабжая ее электричеством.
Мне нравится совсем юный Илья Гельфенбейн, математик из Новосибирска, который уволился из IT-компании и на собственные сбережения основал стартап SpeakToIt. Компания разрабатывала свой voice Messenger для платформы Android. Илья снимал в Москве квартиру, совершенствовал свою технологию, и к концу 2011 г. его бета-версию «голосового помощника» скачало уже 600 тысяч человек по всему миру.
Принцип присвоения статуса участника Сколково был в то время еще довольно простым: проект соискателя должен был укладываться в одно из пяти направлений, которое поддерживал инновационный центр; в проекте должны были присутствовать инновационный и коммерческий потенциалы; в команде проекта должен был быть иностранный специалист. Для того чтобы получить предварительную экспертизу, достаточно было пройти формальную процедуру регистрации на сайте и представить описание проекта. Дальше — проверка правильности заполнения анкеты, отправка случайной выборке экспертов и голосование. Если проект получал одобрение, запускалась, согласно требованиям Сколково, процедура оформления документов.
Участником проекта могло стать только юридическое лицо, зарегистрированное на территории РФ. Компании, получавшие статус участников, могли на льготных условиях арендовать помещения в Городе (разумеется, когда он будет построен), а их сотрудники — там же квартиры. Ну и, конечно же, налоговые льготы, которые вступали в силу с момента обретения статуса участника, — десятилетние каникулы по налогу на прибыль, земельному и имущественному налогам, льготная ставка по обязательным страховым взносам — 14 % вместо 34 %, право выбора в отношении уплаты налога на НДС, таможенные льготы.
Для компаний, ставших участниками проекта, «Сколково» выступал в роли акселератора, усиливающего их предпринимательский потенциал. Фонд проводил обучающие семинары, тренинги, венчурные ярмарки для потенциальных инвесторов, возил представителей компаний-участников на смотрины в Европу и Америку. IT-кластер Сколково провел образцовое роуд-шоу для 12 своих проектов в Калифорнии. На мероприятиях Фонда побывали и знаменитый венчурный капиталист Гай Кавасаки, и представители венчурных топ-фондов Excel Partners и Sequoia Capital. Антрепренеры и пресса поначалу с недоверием отнеслись к «русской государственной программе», но оказалось, что и в России есть реальные, интересные проекты.
Впрочем, большинство компаний пришли в Сколково, не польстившись на обучающие семинары и не за налоговыми льготами.
Они стали участниками в надежде получить гранты на развитие своих проектов.
К концу 2011 г. в Фонде существовало четыре стадии поддержки компаний: нулевая — на стадии «идеи», первая — «посевная», вторая — «ранняя стадия» и наконец третья — «продвинутая». Каждый этап имел свои лимиты по сумме финансирования и свои требования по привлечению внешних денег. На этапе зарождения проекта компания могла претендовать на грант не более 1,5 млн руб., при этом софинансирования не требовалось. На «посевной» стадии Сколково давал гранты до 30 млн руб., но треть этой суммы должен был профинансировать инвестор.