Сколково. Хронотуризм - 2
Шрифт:
– Кораблекрушение! Так я вам и поверил! А теперь давайте-ка, расскажите мне все и подробно – как вам удалось все это провернуть. И главное, зачем, – Ричардсон говорил очень тихо, но угроза и решимость читались во всем – в движениях, голосе и взгляде помощника капитана. И зажатая в его руке сабля лишь подтверждала серьезность намерений Ричардсона вытрясти из иностранца-«найденыша» максимум информации.
– Что – это? – Павел чуть поморщился от боли – ему в спину врезался острый угол тумбочки. Но деваться было некуда – тусклый блеск металла старинного клинка заставлял сохранять спокойствие и не делать резких движений.
– Кто
Но Павел и не собирался ничего говорить, он осторожно, сантиметр за сантиметром, сгибал в колене левую ногу с закрепленной на голени кобурой, где лежала «Беретта». Этого маневра Ричардсон не заметил или не придал ему значения – помощник капитана считал, что жертва полностью в его власти. Поэтому он лишь улыбнулся снисходительно, но саблю не опускал.
– Почему вы решили, что все это совершил именно я? – Павел уже нащупал через толстую ткань рукоять пистолета и немного успокоился. Легкий хмель от выпитого слетел уже давно, голова соображала быстро и четко – ситуацию можно изменить в любой момент. Только нужно немного времени, а для этого можно попытаться «включить дурака».
– Кто же еще? Вы вечно первым оказывались возле убитых – и Лоренсонов, и Гондешаля нашли именно вы, – не задумываясь, заявил Ричардсон.
– А врач, фон Штейнен? Он тоже всегда был поблизости. Или о его присутствии на корабле вы забыли? – попытался возразить Павел, но Ричардсон лишь поморщился и с видимой досадой дернул усом.
– Этот дохляк и курицу не прирежет, не говоря уже о человеке. Вы же видели Мартенса – он был здоровенный как мул. Именно он заметил вас среди волн и первым побежал к шлюпке. Знал бы – оставил вас на корм акулам, – отрезал помощник капитана.
Но Павел сдаваться не спешил:
– Но он же врач…
– Он такой же врач, как я – английская королева. Это проходимец и шарлатан, не более. А вот вы, Патрик, настоящая темная лошадка. – Голос Ричардсона стал еще тише, и от злости уже начал звенеть.
– А тот, кто умер первым, еще утром? Его, кажется, звали Джиллинг? В его смерти вы тоже обвините меня? А Мартенс – куда я, по-вашему, мог спрятать его труп? Ведь по вашему приказу обыскали весь корабль, – аргументировано возразил Павел, но не был услышан.
Ричардсону очень нравилась его версия, и отказываться от нее он не собирался.
– Об этом вы расскажете властям, когда мы придем в Гибралтар. Они умеют задавать вопросы лучше меня, – заявил помощник капитана и сделал выпад.
Павел успел увернуться в последний момент, врезался локтем в стол и на пол свалились сразу две тарелки и раскололись на части. Ричардсон проследил взглядом траекторию их полета и на миг упустил Павла из виду. Этих секунд ему хватило, чтобы приподнять штанину и схватить пальцами холодную рукоять пистолета. Но вытащить «Беретту» он не успел.
– Альберт, прекратите немедленно! Что вы делаете?! – завизжала за спиной помощника капитана Сара. Она подбежала к столу, швырнула на него завернутые в льняную салфетку столовые приборы, поставила тарелку с нарезанными ломтями копченого окорока и, как кошка, вцепилась в плечи помощника капитана.
Тот нападения не ожидал,
– «Флайинг Клауд» – последнее американское судно, доставившее чай в Лондон, – неожиданно спокойным и трезвым голосом прокомментировал Ричардсон картинку, полюбовался на нее еще несколько секунд и аккуратно положил на стол перед собой. – Я участвовал в одной из гонок, тогда мы шли из Фучжоу в Лондон. И подтвердили свое прозвище – гончие псы океана, – до финиша мы добрались всего за три месяца. А совсем недавно я слышал, что в море исчез «Ариэль» – победитель той гонки. Он пропал, и о его судьбе, как о и судьбе экипажа, ничего не известно. – Помощник капитана, как ни в чем не бывало, налил себе половину стакана виски, сделал хороший глоток и потянулся за ножом и вилкой.
Все присутствующие молча наблюдали за ним.
– Это во время той гонки вы научились бросаться со шпагой на безоружного человека? – ехидно поинтересовалась Сара. Она хотела сказать что-то еще, но капитан оборвал ее:
– Не надо, все закончилось, и слава богу. Сегодня был тяжелый день, и неизвестно, что ждет нас завтра. Патрик, – Бриггс повернулся к Павлу, – вы не пострадали? Это очень старая вещь, и я не думаю, что ею можно пораниться…
– Нет, все в порядке, – заверил капитана Павел, – на мне нет ни царапины.
Услышав это, Ричардсон ухмыльнулся, подцепил с блюда кусок копченого окорока, разрезал его, насадил на вилку и отправил в рот. И даже прикрыл глаза от наслаждения. У Павла аппетит пропал напрочь, он сейчас почти с нежностью вспоминал свой давно проглоченный «завтрак туриста». И понял, что за жалкий батончик и упаковку сока с трубочкой готов сейчас очень дорого заплатить. Но до изобретения герметичной упаковки было еще далеко – лет сто или больше, поэтому единственно верное решение пришло быстро. Павел решил, что оставшиеся до возвращения часы он воздержится от еды – небольшая голодовка еще никому не повредила. А здесь, скорее всего, все закончится так: сейчас они напьются, Ричардсон найдет врача, убьет его и выкинет за борт. А также тех, кто попытается вступиться за фон Штейнена. Наверняка это будет Сара, она умрет следующей, потом состоится финальный поединок с капитаном – и все, очередной корабль-призрак пустится бороздить волны Атлантики. Правда, остаются еще кок и маленькая Софи, но это уже детали. Скорее всего утром, обнаружив на палубе убитых, Эдвард Хэд быстро сообразит, что в случившемся обвинят его, как единственного оставшегося в живых. И поэтому он заберет девочку, сядет в спасательную шлюпку и благополучно отчалит, прихватив с собой запас еды и воды. Правда, остается открытым вопрос: куда денутся тела убитых? «Спишут на нападение гигантского кальмара», – ничего другого, более правдоподобного, в голову Павлу не пришло.