Скользящий по линиям жизни
Шрифт:
Нас окружала сказка и мы были её главными героями. Именно поэтому после пробуждения мне не хотелось двигаться, чтобы продлить это ощущение ещё и ещё.
Очень радовало, что сегодня мы увидимся в реальности. Я был в этом уверен, но не знал при каких обстоятельствах это произойдет. Не знал и не хотел лезть в будущее, чтобы подсмотреть. Просто не хотел.
Пересилив себя, я поднялся и направился в ванную. Помыться, побриться и всё такое. Уже под душем почувствовал, что рядом с входной дверью моей комнаты кто-то остановился и, решив не стучать, ушёл по своим делам. "Юлька принесла мою одежду, не иначе".
Выпив
Ещё не было семи утра и я решил совершить утренний моцион. Захлопнув дверь своей комнаты – направился куда глаза глядят. Глаза глядели во все стороны и я уже через пару минут перестал понимать, где именно нахожусь. В этой части центра мне ещё бродить не приходилось.
Меня привлекли странные звуки, ориентируясь на которые, я вышел в огромное фойе. Здесь были расставлены столики и металлические кафешные стульчики, а за стеклянными стенами, просматривался спортзал. Зона отдыха, не иначе.
Несмотря на ранний час в зале были люди, которые усердно поднимали тяжести, прыгали и подтягивались, в общем делали всё то, что уже с десяток лет я делать избегал. Некоторых ребят я узнал и приветливо помахал тем, кто меня заметил. Они поприветствовали меня в ответ и продолжили самоистязание. Я же проследовал к зоне самообслуживания – там довольно быстро набрал бутербродиков и сделал чай. Только присев за столик – оценил юмор архитектора этого места. Я ем и не занимаюсь, а ребята в зале занимаются и не едят… При этом мы смотрим друг на друга через стеклянные стены. Кто из нас должен испытывать чувство вины? Они, что видом своего пота отбивают всякий аппетит, или я, потому что искушаю их прервать занятия и насытить тело этой немыслимо вкусной едой?
От этих бесполезных мыслей меня отвлёк голос Антона:
– Сергей Илюшевич, можно я присяду рядом?
– Конечно присаживайтесь, Антон Антонович, – ответил я и не удержавшись уточнил. – А почему так официально и на "вы"?
Антон поставил кофе, тарелку с круассанами и как-то уж слишком робко присел. Какое-то время он молчал, а потом, неуверенно глянув на меня, произнес:
– То, что вы делаете не укладывается в сознании. Я такого никогда не видел и... – он запнулся.
– Уважаемый Шишка, – произнес я, – ты это бросай. Если ещё раз в меня “выкнешь”, я слово даю, что больно тебе сделаю.
Мне удалось задуманное и Тоша встрепенулся. Он с негодованием зыркнул на меня и выпалил:
– Не сможете!
Попался! Я продолжил разыгрывать сценку под названием "спасти хорошие отношения с Шишкой" и не подавая вид, медленным и тяжёлым голосом произнес:
– Я ведь тебе слово дал, а ты опять мне “выкнул”. К барьеру, сударь. Думаю, что махач за столом мы устраивать не будем, но напротив спортзал... Место выбрал я. Ты выбирай, как именно я тебе больно делать буду.
– Чего? – неуверенно протянул Шишка, ещё не понимая, что именно происходит.
– Бокс, борьба, карате, самбо, шахматы ну или ещё какой-нибудь вид спорта предложи… Мы пойдём в зал, чтобы разобраться – продолжишь ты мне “выкать” или мы с тобой и дальше на “ты” будем общаться, –
Потом, внутренне улыбнувшись, добавил:
– Сразу предупреждаю, если выберешь шахматы, то будет очень больно, особенно, когда я конем буду ходить!
Не дожидаясь его реакции я встал и пошёл в сторону спортивного зала. На входе снял свои полуботинки с носками и, стоя босиком, поманил Антона пальцем. Тот недоумённо и немного растерянно смотрел на меня. Пришлось использовать приём "ниже пояса" и я довольно громко крикнул:
– Иди на бой, трусишка. Или мне гонятся за тобой по коридорам и учить уму разуму?
Некоторые занимающиеся в зале обернулись и пытались понять, что происходит. У Антона был единственный ход, который я оставил в этой партии и он, с довольно воинственным лицом, двинулся в спортивный зал.
– Борьба, я выбираю борьбу, – вызывающе сказал парень, разулся и двинулся в сторону борцовского ковра.
Мы молча подошли и встали друг напротив друга. У нас одна весовая категория, но я чуть повыше. Антон худощав, но очень жилист.
– Озвучивай правила, Антон Антонович, – попросил я.
Вокруг нас начали кучковаться любопытные. Антон, чуть подумав, произнес:
– Только борьба, без ударов руками и ногами. Два периода по три минуты.
Потом он обратился к подошедшему парню и попросил:
– Саша, побудь арбитром, хорошо?
Парень кивнул, а остальные ребята в предвкушении загалдели. Я кивнул, и мы скинули рубашки.
Борьба, это не моё. Как так – не бить руками и ногами? Но деваться некуда и побеждать мне в этом поединке противопоказано. Основная цель – это вселить в Антона уверенность и разрушить созданный им образ меня "эдакого".
Пяток минут мы разминались. Я сделал гимнастику, растяжку и немного попрыгал. Антон в интенсивном темпе пробежал пару кругов вокруг зала, а потом размял суставы.
Начали мы по свистку и я сразу чуть не пропустил прыжок Антона мне в ноги. Обычно уходят в сторону и перехватывают тело противника сверху, но я его просто перепрыгнул. Борцы так не делают, но я и не борец. Антон лихо пролетел подо мной и перекатом встал на ноги. Затем пошла возня стоя. Мы перехватывали друг-друга за руки, пытались выйти на бросок и первые мгновения мне удавалось доблестно противостоять Шишке, как вдруг… Я особо и не понял как, но Антон мгновенно перехватил мою левую руку и потянув её в сторону нырнул под меня и, протянув в противоположную от опорной ноги сторону, приложил лицом об эластичную поверхность мата. Шмяк и я чувствую, как он оказывается сверху, пытаясь завести свою руку под мою, чтобы перевернуть на лопатки.
Я прыгнул вверх, оттолкнувшись локтями и коленями из положения лёжа на животе. Мы с Антоном подскочили на метр и в полёте я умудрился провернуть нас обоих на сто восемьдесят градусов. Приземлился я спиной на Антона. Удар о маты получился такой громкий, что заглушил галдеж зрителей. Не дожидаясь, когда Антон поймет, что именно произошло, я резко кувыркнулся и встал на ноги.
Арбитр недоуменно переводил взгляд с меня, стоящего на ногах, на лежащего на матах и слегка оглушенного падением Антона. Вроде как прием успешно провел Антон, но я встал, а он нет. При этом я умудрился положить Антона на лопатки, так как он упал спиной вниз. Кому отдавать очко?