Скорость. Назад в СССР
Шрифт:
Я уже знал, что это не наша машина, она принадлежала НАМИ и мы помогали ее обслуживать взамен полученных от них коленвалов на ВАЗ. В порядке кооперации.
Игорь Николаевич в отъезде. Значит решать вопрос с амортизаторами придется самому. Если они на рынке запчастей «уплывут», то придется заказывать Володе.
На следующий день я съездил к маме на работу и она вручила мне десять хрустящих зеленых пятидесятирублевых купюр с профилем нахмуренного Ильича.
На купюрах красовалась надпись, сообщающая, что «Банковские
В каком количестве и что означало это обеспечение не уточнялось. А интересно было бы узнать.
Мама поинтересовалась условиями в которых я живу, внимательно выслушала мой рассказ про команду, коллектив в очередной раз пожелала мне удачи.
Ее поддержка была для меня важна. Она сильно изменила свое отношение ко мне после того, как я ушел.
Она теперь смотрела на меня, как взрослого мужика, как на будущую опору семьи. Именно так она мне и сказала.
К вечеру пятницы я вымерял все посадочные места, сверил по справочнику артикулы производителя.
К счастью у Трубецкого была собрана отличная библиотека, которой он разрешал нам пользоваться. Но только на работе. Уносить книги и справочники домой нельзя.
Я записал все данные по амортизаторам, которые нашел и заверил, чтобы не опростоволоситься и не купить на рынке не подходящую запчасть. Это стало бы настоящей катастрофой. Вторые пятьсот рублей не найти.
Перед уходом я тщательно прибрался боксе, подобная работа мне нравилась. Я представлял будто я работал в конюшне с породистыми лошадьми. Правда лошадей у нас было всего две Жигуленок и Волга, принадлежащая НАМИ.
Оставшись довольным своей работой, я отравился в свой вагончик. В тот день я хотел лечь пораньше, чтобы приехать на открывающийся рынок в числе первых посетителей.
Уснул довольно быстро, снова погрузившись в странный сон. Я видел девушку похожую на Нину там в будущем.
На треке на сервисных позициях меня окружали суетливые техники из моей и других команд, вокруг царила атмосфера праздника. Одна за другой стояли невероятно красивые гоночные машины.
Десятки барабанов ритмично выстукивали дробью бразильскую самбу, звуком напоминая что-то среднее между там-тамом пионерскими. Пам-пабам-ба, пам-пабам-ма. Тук-тук-тук-тук.
Вдалеке гудели дудки и трубы, наигрывая одновременно несколько разных мелодий.
Шум праздника был всепоглощающим.
Девушки в американских кепках-бейсболках, бордовых футболках и обтягивающих шортиках маршировали вдоль трибун.
Жонглировали клетчатыми флагами и улыбались всем, кто разглядывал и наслаждался красотой их движений.
Целое море зрителей на трибунах. Даже океан, настолько густой что можно был лишь видеть головы зрителей или руки, если они поднимали их вверх.
Люди на трибунах улыбались и свистели в ответ. Махали руками,
Но вдруг, среди этой плотной толпы я увидел двоих. Мужчину и женщину. Оба смотрели на меня.
Хорошенькая женщина с интересом, едва улыбаясь, смотрела на меня оценивающе. Кажется, это была Нина. Да это она, она держала своего спутника под руку. Лицо мужчины же было жестким и сосредоточенным.
Он смотрел на меня настоящим волком. Глаза его горели ненавистью. Оттого казалось, что он вот-вот оскалится, зарычит и по-волчьи клацнет зубами. Кто-то тихо с опаской шепнул на ухо:
— Отвернись, это же Ваха…
Я же продолжал смотреть ему прямо в глаза. Лицо будто приближалось, будто в кадре фильма, когда камера наезжает на объект.
Потом я перевел взгляд на лицо девушки. Оно изменилось. Теперь это не была Нина. Лицо было незнакомым.
Я раскрыл глаза и увидел, что уже рассвело. Мало кто знает, что в летом в Москве рассветает в полчетвертого утра.
Я понял, что пора вставать и нужно собираться на на авторынок «Сукино болото» в Южном порту.
На часах половина пятого.
Плотно позавтракав и вскипятив чай в стакане кипятильником, я все же решил взять с собой сто рублей, на случай, если с меня потребуют аванс.
По словам Володи рынок открывался затемно. Самые первые продавцы запчастей приезжали туда на своих машинах.
Я же мог добраться только на метро, которое открывалось в пять утра. Пройдясь по спящему городу, я ровно к пяти добрался к вестибюлю «Академической» на Площади Хо Ши Мина.
У метро уже стояло несколько человек с заспанными лицами. Одни курили. Другие ежились и прогуливались взад вперед.
Один мужик читал толстую шестнадцати полосную газету, принеся ее с собой. «Литературка».
Хрупкая девушка, почти подросток, читала книгу, погрузившись в повествование настолько, что совсем не замечала ничего вокруг.
Я смотрел на этих людей и представлял, как они живут.
Я любил рисовать в воображении их жилища, места работы и отдыха. Хотя очень часто у наших людей место жительство и было единственным местом отдыха.
Без двух минут пять люди начали подтягиваться ближе к двери и нетерпеливо поглядывать на часы, заглядывать в вестибюль станции, ища глазами дежурную или дежурного.
Это была такая игра нервов. Толпящиеся у входа люди переминались с ноги на ногу. Сотрудников метрополитена нигде не было видно. Кто-то начинал возмущаться.
— Уже почти пять, где же они?
— Еще спят наверно, им спешить некуда. Это мы встали ни свет ни заря.
Народ ожидал, что дежурные опоздают, не раскроют двери метро вовремя.
Если дежурные действительно опоздают, то они рискую услышать много нелестного в свой адрес.
Легкое нервное волнение последних секунд перед открытием передавалось почти всем.