Скорость. Назад в СССР
Шрифт:
— А за эти? — я указал рукой на пятачок с Фордами и Мерседесами.
— За «фирмовые» машины больше. Но там всё сложнее. Заинтересовался всё-таки?
— Я спрашиваю из любознательности. А что именно сложнее?
На складе в гараже валялось поломанное кресло от Доджа, его обивку и поролон полностью пришли в негодность и требовали реставрации.
— Вот если захочешь учиться, придёшь ко мне, я тогда тебе и расскажу. А так это пустой разговор.
— А может, и не пустой, может, я твой заказчик в будущем.
Он
— Ах вот даже как! Заказчик… Хорошо, буду ждать.
Мы попрощались с ним, но, как оказалось, ненадолго. Толпа покупателей всё прибывала. Теперь я понял, почему площадь перед павильоном назвали «Фестивалем».
Авторынок стал похож на большой человеческий муравейник, в котором копошились сотни людей, жаждущих автомобили.
Их было так много, что они заслоняли собой кузова машин, и яркие пятна крыш напоминали разноцветные полотнища флагов.
Вся эта масса людей хаотично раскачивалась, а точнее, двигалась будто демонстрируя замысловатые геометрические фигуры.
Целиком можно было видеть только те машины, которые находились в поле зрения совсем близко. У машин горделиво стояли владельцы. Их было сразу видно, потому что толпа обтекала их.
Иногда кто-то из посетителей авторынка останавливался и пытался что-то спросить у владельца. Отвечали далеко не всем.
Видимо, у продавцов каким-то образом срабатывала интуиция отделяющая «реальных» покупателей от зевак и праздно шатающихся граждан.
По молчаливым лицами и нахмуренный бровям можно было безошибочно угадать «знатоков», для которых посещение авторынка — своего рода хобби.
Они ничего не собирались покупать, но останавливались и слушали разговор продавца с потенциальным покупателем, придирчиво рассматривали каждую модель, как раньше в зубы коню.
Потом могли что-то прокомментировать, заглядывая в открытый капот, а затем двинуться дальше, чем вызывали раздражение обоих сторон.
Понаблюдав за продавцами, я пришёл к выводу, что тут редко, кто просто продаёт свою состарившуюся любимую «ласточку» с целью затем приобрести ей замену.
Поведение продавцов было уж очень типичным. А это значит, что в основном здесь торгуют люди, чей основной род занятий — перепродажа автомобилей. Этим они и живут.
Они, конечно, числятся сотрудниками где-то на советских предприятиях или учреждениях, но настоящая «работа» у них здесь на авторынке.
В проходах, образованных машинами, двигался людской поток, состоящий из самых разнообразных представителей мужского населения страны Советов.
Женщины встречались редко, но именно они невольно сигнализировали своим присутствием продавцам о достатке своих спутников и об их намерении приобрести авто.
С такими «клиентами» продавцы охотно разговаривали и даже позволяли заглянуть в салон машины.
Толпа обтекала «автотовар» — старые и поновее, те,
Автомобили зазывно сверкали хромированными деталями, глянцевые и матовые, отполированные и уже заляпанные, строгих и пёстрых расцветок, будто обиженно таращились на бесконечную людскую реку.
Чуть впереди двигался крупный мужик азиатской наружности в тюбетейке, но в костюме европейского покроя.
Он с ярко выраженным чувством собственного достоинства осматривал уже десятую или одиннадцатую Волгу.
Пока узбек придирчиво и безуспешно искал свой идеал.
За ним семенила большая группа родственников или подчинённых из Средней Азии, а может, и тех и других, кто их разберёт.
Продавцы-перекупщики вели с ним терпеливые и вежливые беседы, чуть ли не кланялись. В случае с гостем из солнечного Узбекистана высокомерие сменялось на услужливость.
Сразу видно — бай приехал покупать себе нового железного коня.
Такой покупатель за ценой не постоит. Наверно ему называли максимально возможные цены.
Мне самому очень нравилось двигаться между рядов и слушать, как шёл торг и беседы о преимуществах и недостатках представленных моделей.
Но я вспомнил, что в этом манящий мир автомобильных грёз я приехал не ради развлечения, а по делу.
Мужчины в кепках всё ещё стояли на том месте. Некоторые из них отошли в сторонку и общались с посетителями.
Вообще, меня удивила открытость и лёгкость, с которой люди заключали полулегальные сделки, не особо скрывая.
Их было много. И милиция действительно ничего не предпринимала, чтобы пресечь происходившее на «Сукиных болотах»
Для меня это была какая-то новая, незнакомая, не совсем советская действительность.
Хотя я тут же вспомнил, как один из моих одноклассников фанател по западным рок-н-ролльным группам и ездил каждое воскресенье на толкучку на Калининский проспект к магазину «Мелодия».
Они эту музыкальную барахолку называли «толчок». Там менты много раз пытались разогнать стихийный рынок и устраивали облавы, «засланных казачков» организовывали с целью выявить костяк и наказать «дирижёров» и наиболее рьяных исполнителей, но ничего не могла с этим поделать.
Но то пластинки, а то автомобиль. Машина — это тебе не иголка в стоге сена, ее не утаить.
В общем, если «звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно».
— Доброе утро. Мне Иннокентий нужен, не подскажете, как его найти.
Обратился я к двум субъектам подозрительной наружности стоящим у здания с указанной вывеской.
Они тихо беседовали между собой, услышав мою просьбу, повернулись ко мне, держа руки в карманах.
— Иннокентий много кому нужен, — процедил один из них прокуренным голосом сквозь жёлтые от сигаретного дыма зубы, — что надо? Может я тебе помогу?