«Скорпион» нападает первым

Атеев Алексей Григорьевич

– Поясняю. В ближайшие дни должен начаться вывод войск из Чечни. Не за горами и подписание мирного договора, или как там его назовут… Словом, война кончается. Наша задача – продлить ход боевых действий.

– Для чего?

– Большой политика, понимаэшь!

– Если имитация кавказского акцента – выпад в мой адрес, – завелся Прош, – то я отказываюсь работать.

– Ну эзвэны, дарагой, – на этот раз действительно издевательски произнес Егор. – Работать ты будешь! И не нужно изображать невинность. А для чего это делается, меня не информировали, но я могу посвятить вас в свои предположения. У газопровода,

который собираются тянуть из Баку, имеется два маршрута, один – по территории Российской Федерации, а конкретно через Дагестан и Чечню, другой – в обход, через Грузию. Наши хозяева почему-то желают, чтобы он шел через Грузию, а еще лучше – через Турцию. Вот мы и стараемся. Ряд террористических актов спишется на чеченов, война возобновится. Что нам и требуется.

– Как все просто, – заметил Прош, – а то, что погибнут еще тысячи людей, в том числе твоих соотечественников, тебя, как видно, не волнует.

– Опять ты за старое…

– Горячее подавать? – спросила подошедшая официантка.

– Конечно, конечно!

Разговор сам собой затух. Костя нервно зевал, Ольга равнодушно ковыряла палочками салат, Прош угрюмо смотрел в сторону. Принесли маленькие жаровни, на которых стояли закрытые чашки с мясом.

– Давайте-ка еще нальем, – предложил Егор.

– Все происходящее, как эта нелепая еда, – неожиданно насмешливо произнес Прош, – каждый привык к собственной кухне, но нас почти насильно заставляют есть и пить чужие кушанья и напитки. Понимаю, выхода у меня нет. Свои возможности «Скорпион» уже продемонстрировал, и, как говорится, я умываю руки.

– Вот и правильно, – одобрил Егор.

– Что от меня требуется?

– Изготовить очень мощный взрывной заряд, но одновременно достаточно компактный. Чтобы мог уместиться в рюкзаке, максимум, в двух.

– Характер взрыва?

– Заряд должен быть заложен под землей, в шахте или туннеле, приблизительно в пяти-десяти метрах от поверхности.

– Мощность?

– Восемьдесят-сто килограммов тротила.

– Ничего себе! – удивленно присвистнул Прош. – Ты что, Кремль подорвать хочешь?!

– Почти.

– А какова моя роль? – вступила в разговор Оля.

– Главную задачу обговорим позже. Сейчас твоя цель – теракты на улицах. Место закладки взрывчатки – троллейбусы, возможно, урны на улицах. Желательно обойтись без большой крови. Твоя инвалидная команда готова?

– Да эти-то всегда готовы. За деньги что хочешь сделают, к тому же обозлены на весь свет.

– Бомбы и инструкции они уже получили?

– Сегодня после обеда я встречаюсь с ними и обговариваю схему действий.

– Ну вот видите, не все так плохо, – удовлетворенно произнес Егор, – сначала господствовали какие-то, я бы сказал, панические нюансы, но хорошая еда всегда поднимает настроение. Давайте закусывайте, наливайте себе этой дряни… А может, заказать что-нибудь более существенное? Коньяка, например, или водки? Один вон Костя сидит грустный… ничего не ест.

– Не кажется ли тебе, что спецслужбам известно о нашем появлении? – неожиданно спросил Прош.

– У тебя есть основания так думать?

– В общем, нет, но все же…

– Скорее всего в сегодняшней неразберихе у них просто не хватит времени зацепить нас.

– Естественно, – саркастически сказала Оля, – после окончания операции вы оба просто

исчезнете, а я останусь здесь. И на меня так или иначе выйдут. Скажем, трех моих придурков завтра заметут, они тут же расколются, и мне вилы!

– Откуда у тебя этот уголовный жаргон? – удивленно спросил Егор.

– С кем поведешься…

– Мы же обсуждаем подобный исход событий. По окончании операции ты вместе с дочерью уезжаешь из страны… если, конечно, пожелаешь.

– С трудом верится!

На лице Егора возникла ледяная улыбка.

– Мне, кажется, не доверяют?

Оля подняла глаза на Егора.

– Хорошо, пока оставим эту тему. Как я поняла, разговор по существу окончен, обед тоже. Тогда я пошла. И вот что хочу напоследок сказать. Сомнения у меня возникли вот почему. В результате наших с тобой игр погиб молодой парень. В последнее время я намного проще смотрю на ряд вещей, но собственная безопасность меня по-прежнему волнует. Узнав о том, что Дима повесился, ты даже для приличия не сделал грустное лицо. Тебе чужая смерть совершенно безразлична. А значит, и моя тоже. Мы боремся за чье-то дело, которое лично мне совершенно чуждо. Богатые станут еще богаче, естественно, за счет чужой крови.

– Но ведь и ты не бесплатно работаешь?! – возразил Егор. – Люди быстро забывают плохое. Вот ты совсем недавно рылась в мусорных бачках.

– Да, рылась! И лучше бы продолжала это занятие.

Оля встала и, не прощаясь, пошла к выходу, однако резко обернулась и вновь подошла к столу:

– Сколько с меня?

– Не волнуйся, – успокоил Егор, – я рассчитаюсь. – Фраза была произнесена столь выразительно, что у Кости мороз пошел по коже. Однако Оля и бровью не повела. Бросив на прощание «пока», она удалилась. Поднялся и армянин.

– Ты тоже будешь бунтовать? – насмешливо спросил Егор.

– Нэт, дарагой, – передразнил его Прош, – моя нэ будэт кипиш развадыт. Все понятно, командир…

– Вот теперь можно и подкрепиться, – как ни в чем не бывало заявил Егор, когда они остались одни. – Давай, Костя, возьмем нашей русской водочки, выпьем за упокой души раба божьего Дмитрия, не знаю, как его фамилия. Она меня, конечно, справедливо упрекнула в черствости… – Егор поморщился, словно съел что-то очень кислое. – Издержки, понимаешь ли, профессии. Ты все время молчишь. Почему?

– А что тут скажешь. Эти двое достаточно ясно выразились.

– Думаешь, и тебя кину?

– Скорее всего так и будет. Кто я для тебя? Отработанный материал.

– И почему вы все так быстро забываете добро? – уплетая мясо, пробормотал Егор. Поскольку рот его был набит пищей, фраза прозвучала нечленораздельно, однако Костя понял. – Девушка, принесите триста граммов водки, – обратился Егор к официантке, скучавшей на другом конце зала. – «Кристалл» или «Смирновской». Так вот, – вновь повернулся он к Косте. – Получается, я – невероятный сатрап. Вот вы, трое? Начнем с Проша. Изменил своей армянской армии, не выполнил приказа, а там нравы жесткие, что не так – пуля! Мы выкупили его, обменяли, скажем так… Теперь он наш душой и телом. Эта гражданка – Оля… Неглупая баба, согласен, энергичная… Но ведь руки по локоть в крови… Еще недавно пребывала на самом дне… Если бы не мы, получила в лучшем случае лет пятнадцать, а скорее всего гнила бы в могиле… Так нет! Тоже протестует!