Скрипка и немножко нервно
Шрифт:
Все, кроме Аполлона, выбегают из своих комнат. Сестры виснут на Старшем, Барабанщик смущённо топчется рядом. Мать тоже стоит в стороне. Марию и Секретаря никто не замечает.
Старший(хохоча): Да задушите, девчонки! Пустите! (Младшей) Тебе нельзя волноваться! Да что ж вы делаете? (Барабанщику) Ты? Здесь? Ну, молодец!
Наконец освободившись от сестёр, он подходит к Матери. Некоторое время они молча смотрят друг на друга, потом Мать обнимает его.
Мать: Вернулся… Слава Богу, вернулся… (поправляет его кашне) Ненадолго?
Старший: Ненадолго. Вот, кстати, познакомьтесь: это мой секретарь, импресарио, шофёр, телохранитель и т. д., и т. п., а это… Мария — моя жена.
Секретаря никто не замечает, все смотрят на Марию. Она с высокомерным равнодушием выходит вперёд, позволяя рассмотреть себя.
Младшая(только теперь замечает смокинг и кашне брата): Ну ты… слов нет! Какой ты стал! Запижонился! С шарфиком… Нет, а что мы стоим? Надо всех позвать: пусть посмотрят, пусть обзавидуются, сволочи! Или нет. Все сюда не влезут. Пойдёмте гулять! Пройдём по всему городу! (Марии) Это недолго.
Старший: Пойдём, обязательно пойдём, только попозже. Дайте, я на вас хоть погляжу!
Старшая: А что смотреть — у нас всё по-прежнему. Вот ты-то как?
Старший: Я? Всё нормально. Точнее, наоборот, натуральный дурдом: гастроли, концерты, записи, приёмы. Голова кругом. Иногда до того доходит — по конторе тоскую. Думаю: «Брошу всё к чертям и — за отчёты!». И бросил бы, моя бы воля. Но завяз по уши: оркестр при мне, два состава… (Секретарь подаёт ему рулон афиш) Жизнь расписана на 10 лет вперёд, включая обеденные перерывы.
Бросает развёрнутые афиши на рояль. Вся семья приникает к ним, потом сестры, восторженно ахая, быстро развешивают афиши по стенам.
Барабанщик: Значит, получилось?
Старший: А как же! Главное — осознать, что человечество — это всего лишь скопище двуногих всеядных. Все из одной помойки. Все равны. А значит, все имеют равные права на свой кусок свободы. Ты — в том числе.
Младшая: Так ты счастлив? Счастлив, правда?
Старший: Я свободен.
Старшая: От чего?
Старший: От обстоятельств, от людей.
Старшая:
Старший: Нужно! Наверное… Понимаешь, просто ничего на этом свете уже не страшно, когда осознаёшь, что никто и ничто не может причинить тебе вред. А отсутствие страха, наверное, и есть счастье. Каждый из нас — центр вселенной. И весь этот мир — лишь иллюзия, наше субъективное представление о нём. У меня один мир, у тебя другой, у мамы — третий. Согласись, глупо было бы, как центру вселенной, обращать внимание на какие-то житейские маразмы. Ну что тебе может сделать… да хоть кто-нибудь! Что?
Барабанщик: Да что угодно… Жизни лишить.
Старший: Так это не страшно!.. Что-то мы не в ту степь…
Мать (рассматривая афиши): Ты объездил весь мир.
Старший: Навёрстывал упущенное.
Мать: Это тот скрипач помог тебе?
Старший: Нет, я его там уже не застал. (Барабанщику) Смешной у вас городок! Полгода играл там в ресторанах, потом подался в столицу.
Старшая: Сам? Без денег, без вещей?
Старший: Ерунда! У меня была скрипка. Причём, если помните, далеко не новая. Навёл справки в определённых кругах, отыскал одного древнего старичка-коллекционера. Большой авторитет в музыкальном мире! Вернул человеку смысл жизни. Он предлагал всю свою коллекцию за одну мою скрипку.
Младшая: Целую коллекцию! Это какие же деньжищи!
Старший: Да при чём здесь деньги, глупая! Я обещал её ему подарить. Точнее, отдать.
Младшая: Просто так? За бесплатно?
Старший: Ну, не совсем «просто». За имя. Это, согласись, дороже любых денег. Хотя без них, понятное дело, тоже не обошлось. Восторженное изумление прессы, слухи о триумфе за пределами родины (мол, «нет пророка в своём отечестве», «проморгали успех земляка» и т. п.), в конце концов, сплетни о тайном родстве со старичком и известной, но давно почившей оперной дивой (прости, мама!) — это тоже немало стоит. Однако дедулька был упрям и ради скрипки творил чудеса, — через два месяца после знакомства с ним я играл сольный концерт в лучшем зале столицы. В общем, всё оказалось довольно просто и почти безболезненно.
Барабанщик: Ну, а скрипка-то как? Отдал?
Старший: Как же… Старичок, к несчастью, скоропостижно нас покинул. Не дождался. Правда, в последние его мгновения я дал подержать ему скрипку. Утешил, как мог… И не зря. При жизни он так активно намекал всем на наше родство, что меня безоговорочно признаки его единственным наследником. И покатилось: жёны, дети, дома, друзья… (Секретарю) Особняк на побережье! В общем, — жизнь!
Младшая: У тебя — дети?