Скромница Эльза и ее личный раб
Шрифт:
— Ты это узнал у своего бестолкового свояка? Я же просила заглянуть еще и к…
— Его нет. Они с женой уехали на день омовения внука. А чем тебе мой свояк так не нравится, Риза?
— Длиной языка, которым он в поисках истины цепляется за каждый грязный уличный столб… Ладно. Ну и что он в порту разузнал?
Тут последовала пауза, заполненная пыхтением, которое без всяких экивок обозначало скупую мужскую обиду. Но уважаемый вар Рийк взял себя в руки, не смотря на попрание чести собственной любимой семьи. И, как выяснилось позже,
— «Ушлый» выгрузился и тут же ушел день назад. Естественно, в переписи привезенного груза люди не числились. Однако таможенные сборы платят все и за всё. Хоть и в разные плошки.
— И, конечно, не мимо твоего свояка, который не зря с утра до ночи бегает по причалам с баночкой и бланками о расчете.
— Да, Риза.
— И что? И сколько? Не мни мне сердце. Мальчик мой Эдвар там был? За него заплатили?
— Так он же не по именам счет ведет. Но, послушай, именно по этой статье налог с «Ушлого» был уплачен в десяти лишь димойтах. А это значит…
— Ну? — не стерпела моя няня, а я всей душой напряглась.
— Эта сумма за одного.
— Шох ты ж! Значит, только за этого, как его, Кишмаила. И где нам теперь искать его?
— Нам? — счел нужным уточнить именно этот вопрос вар Рийк.
Няня моя в сердцах хмыкнула так, что живот ее немалый отпружинил мой пригретый затылок. И мне пришлось срочно возвращаться в реальность:
— День добрый.
— Лялечка?
— Не отвлекаемся, няня Риза. Вар Рийк, я правильно поняла: у вас есть свои люди на местном невольничьем рынке?
Но, мужчина так сочувственно скуксился, что мы с няней одновременно подались вперед и превратились лишь в алчно ждущие уши.
— Нет такого рынка в Оломе, — отчего-то виновато произнесли нам в ответ. — Риза, и ты будто не знаешь, что и официального рабства у нас в царстве тоже не водится. Вашего знакомого, вара Эльза, уже пристроили тому, кто его заказал. Ну, не то, что его лично, а весьма схожего по внешности и нужному остальному молодого мужчину.
— Я поняла, — собственный мой голос прозвучал отстраненно и глухо. — И куда именно, вы не знаете?
— Ну-у, — протянули мне в ответ. — Почему же не знаю? Муж моей двуколенной сестры по отцовскому родовому крылу работает городским кучером. Гоняет лет семь уж на закрытой шарайке. И в тот самый день он как раз дремал в тенёчке на стоянке у самого порта.
— Бесов чепчик!
— Ляля! Ты так и выражаешься словоблудствами.
— Нянюшка, с такой то жизнью? Вар Рийк, значит, вы знаете на какой адрес увезли моего знакомого?..
ГЛАВА 9
Город Олом,
Торговая слобода.
Улицы в соседней Торговой слободе были куда просторней, а строения куда скромнее. Но, кое-где закатные лучи сейчас играли на глянце орнаментов из мелкой дорогущей плитки на стенах. И еще одна особенность этой столичной слободы — броские вывески. Увеличенное
Мы с няней Ризой, теперь уже на пару скрытые просторными вдовьими чадрами, кружили между этой красотой уже который час. И всё нам не нравилось категорично!
— Нет, да ты глянь!
— Я в другую сторону гляжу. А вот с этой стороны забор у нее…
— Шох ты ж! «Лучший в Оломе продавец плетеной мебели. Вар Шомидуй». Скромность не шире кашемировых штанов. А уж какие у него штаны! В дверь собственной лавки только боком!.. А это то: «Вара Мичула. Гадание по вашим золотым монетам». Стыда же нет! Ляля?
— Что? — дернулась я от нянюшкиного пылкого щипка.
— А давно я здесь не гуляла!
— Ну так погуляй. Но, только без меня сейчас.
И мы обе с няней замерли, пропуская мимо пожилую пару.
Нет! Кое-что полезное я разузнала, конечно. От Вара Рийка накануне. И получалось, что знакомого моего… ну, малознакомого моего, Киша, вчера пристроили сюда, на адрес: Торговая слобода, улица Живых огней, дом 28. К весьма почтенной в торгово-перевозочных делах варе Гимозе. Вдове. Бездетной. И бесстыдной! И, кстати, почтенной она и по возрасту давно слывёт. А еще варе Гимозе принадлежал двухкратный победитель фестивалей хохлатых однометок, рыжий Феникс… Это ж надо простую птицу, курицу почти вот так назвать?
— Она уезжает завтра, — в это время прервала няня мой мыслительный галоп. И, оторвавшись взглядом от солидного забора через улицу, зловеще уведомила. — Иду туда с тобой.
Вот если честно, я и сама «туда» не собиралась. Но, с другой стороны, перекладывать такое ответственное дело на других — отвратительно дурное воспитание. Поэтому задумчиво ответила:
— Угу-у.
Нет, соображения в голове кое-какие, все ж, крутились, но очень сильно угнетали такие факторы, как: забор, замок и сторожевые злые псы. А что в противовес вот этому всему имелось у меня? Артефакт самозащиты в скромном перстеньке и еще один — подслушка в старом еще со времен студенчества кулоне. Вот и всё.
— А мы возьмем с собою Рийка, — продолжила расписывать перспективы предстоящего мероприятия няня. — Если поверить его родичу, он вместе со здешним сторожем из своей шарайки оттащил Кишмаила сразу в дровяной сарай. Шох ты ж! Свезло ведь, что не в дом. И у меня еще есть маслице, которое съедает все замки. А-а, не смотри так. Экспериментальный образец! Племянник Рийка, кузнец, по неопытности изготовил. Правда наоборот для смазывания замков и всяких там щеколд. Но, слюны пустынного зупка излишку влил. Она должна была в составе ржавчину съедать, а вышло… — тут моя благовоспитанная няня так скривилась, будто «состав» этот дегустировала, прежде чем в дверной замок его пихать. — Ну а с собачками… травить животных жалко из-за коровы этой.