Скрывая улики. Компиляция
Шрифт:
— Ты сам себя утопил, придурок.
— Я знаю… — промямлил он, заставляя меня чувствовать себя виноватым. — Теперь уже правда ничего нельзя поделать?
— Понятия не имею, — честно признался я. — О чем еще ты должен был сказать мне раньше?
— Это все. Клянусь.
— Ты в самом деле считаешь, что кто-то заказал ему убийство твоей жены?
— Мне известно только то, что он ее убил, — сказал он после довольно долгой паузы. — Не думаю, чтобы они с Маргарет были знакомы. Поэтому у меня есть все основания считать, что кто-то заплатил ему за это.
Вернувшись к себе в офис, я в
Я решил отыскать Пита Стэнтона. В районном департаменте полиции мне сообщили, что у него сегодня выходной, зато по сотовому телефону удалось связаться с первой же попытки. Я сказал, что хотел бы кое-что с ним обсудить и даже готов сделать это по телефону, если он скажет, во что мне обойдется эта услуга. Пита очень раздражал тот факт, что я богат, и он прилагал все усилия, чтобы сделать меня чуточку беднее.
— Может быть, мы обсудим твою проблему после игры «Ников»? — сказал он.
Сегодня вечером «Ники» встречаются с «Лейкерами». Я и сам собирался сходить в «Чарли» и посмотреть этот бейсбольный матч по телевизору. Так что предложение Пита меня вполне устраивало.
— Давай встретимся в «Чарли», — предложил я.
— Мне до смерти надоело это заведение.
— Ну, и где же ты хочешь посмотреть игру?
— На стадионе.
До начала бейсбольного матча оставалось четыре часа, и наверняка все билеты давно проданы. Пит выразил надежду, что проблему с билетами я возьму на себя. Причем мы оба понимали, что единственная возможность — это приобрести их у перекупщиков за безумные деньги.
— Ты ведешь себя, как жадный прохвост, который понятия не имеет о том, что на свете существует бескорыстная мужская дружба.
Оскорблять его не входило в мои планы, однако я должен был высказать то, что думаю по поводу его поведения.
— …И так далее, и тому подобное, — прервал он меня. — Короче, забери меня в шесть на аэродроме.
— Ты все еще не завязал с этим занятием?
— Поверь, старик, это даже круче, чем секс, — ответил он.
Это было недоступно моему пониманию, поэтому я предпочел промолчать. В свободное от службы время Пит подрабатывает фотографом на аэродроме Тетерборо. Он снимает людей в тот момент, когда они прыгают с парашютом. И потом продает снимки тем счастливчикам, которые сумели благополучно достигнуть земли. Его клиентами становятся в основном новички, которым в жизни не хватает острых ощущений. Что же касается самого Пита, то он серьезно занимается парашютным спортом в течение многих лет.
Лично я разбираюсь в прыжках с парашютом примерно так же, как говорю на языке суахили или понимаю язык женщин. То есть я в них не разбираюсь ни капельки. Люди добровольно выпрыгивают из самолетов с единственной целью: попасть на ту же самую землю, с которой их никто не гнал и где они чувствовали себя в полной безопасности — до того, как добровольно залезли в эти самолеты. Ну, и в чем смысл?
Конечно же, парашютист
Разумеется, парашютист не ограничивается куском ткани. Он предусмотрительно напяливает себе на голову изящную каску, которая никоим образом не защищает остальное тело. Как поступит парашютист в том случае, если нейлоновая тряпка подведет его и не раскроется? Вероятно, он постарается приземлиться на голову. Лично я не собираюсь играть в подобные игры со смертью. Мне это не нужно. В чем глубокий смысл этих действий? Мне и так хорошо: ведь я жив. Я прекрасно отдыхаю у себя дома, когда лежу на диване.
Когда я приехал на аэродром, Пит только что приземлился. Уже через пятнадцать минут все фотографии были распроданы, и он сидел в моей машине. Для того чтобы попасть на стадион, мне пришлось приобрести у «добрых людей» два билета по восемьсот долларов. А потом еще купить и вручить своему спутнику по банке пива в каждую руку.
С первых же минут этот матч превратился в настоящее стихийное бедствие. А к исходу первой половины игры наши «Ники» проигрывали со счетом шестнадцать — ноль, так что можно сказать, я заплатил по сотне долларов за каждое проигранное очко.
— Давай лучше поговорим о деле, — предложил я.
— Что, прямо сейчас?! Прямо на стадионе? — возмутился он. — Старик, не порти мне удовольствие от игры. Мы сможем потом пойти в «Чарли» и разговаривать там, сколько душа пожелает.
— А я думал, что «Чарли» тебе надоел.
— Так оно и есть. Но я сумею побороть в себе это чувство.
К концу третьей четверти игры счет дошел до двадцати семи очков не в пользу «наших». К счастью, примерно тогда же болельщикам перестали продавать пиво, и только благодаря этому мне удалось вытащить Пита со стадиона.
В машине на обратном пути я предпринял очередную попытку поговорить о деле. Мне вовсе не улыбалась перспектива превратить рабочую встречу с Питом в романтическое свидание при луне.
— Тебе известно что-либо о человеке по имени Томми Лэсситер?
Пит внезапно насторожился и замер. Впрочем, это неудивительно, если учесть, сколько пива попало к нему в желудок.
— А почему ты спрашиваешь?
— Он убил Линду Падилла.
Пит замотал головой.
— Лэсситер — наемный убийца, профессионал. Он не может быть серийным убийцей.
— Пит, это не пустые домыслы. Я знаю, о чем говорю.
— Так возьми же свое знание, покажи его присяжным и выиграй этот процесс.
— В том-то и дело, что мне нечего показать присяжным.
— Расскажи мне все, что тебе известно, — сказал Пит.
— Мне удалось поговорить с одним заключенным. Он сказал, что это Лэсситер организовал убийство Рэнди Клеменса.
— Тебе удалось найти человека, который осмелился настучать на Лэсситера? — В голосе Пита сквозило явное недоверие.