Скуф. Маг на отдыхе 5

Токсик Саша

— Василий Иванович, поздравляю! — прыгала вокруг меня Шестакова. — Щастья-здоровья!

Кадеты отреагировали так бурно, как будто это их всех разом замуж позвали. Мне даже показалось, что они больше меня самого радуются. Ромашка вообще так сильно распереживалась, что ей пришлось срочно бежать в уборную.

Но нет… не для того, чтобы плакать.

Просто от чувств Юля частично потеряла контроль над своей ликантропией и отрастила хвост, который от радости вилял под платьем, будто сумасшедший. Хорошо, что никто

не заметил — всё-таки в центре внимания сейчас были мы с княгиней.

Короче…

Альтушки пищали. Морозов орал. Прочие аристократы присоединились к поздравлениям более сдержано, но всё равно было видно, что люди рады от души. Я-то засекреченный и обращаюсь в довольно тесном кругу, а вот Елизавета Григорьевна была хорошо известна во всей Империи. Притом известна в сугубо положительном свете; репутация у моей невесты была идеальной.

Думаю, весть о её помолвке станет обломом для многих сильных мира сего, ну да и хрен с ними. Кто поспел, как говорится…

Часы тем временем пробили уже четыре часа… чего? Ночи? Утра? Короче говоря, надо бы уже расходиться и хоть немного поспать. В плане впечатлений сегодняшний день выдался насыщенней, чем иной год.

Да только у моей будущей супруги сна было ни в одном, что называется, глазу. Выслушав поздравления ото всех тех, кто хотел высказаться, она тут же начала планировать. И свадьбу, и нашу будущую жизнь.

Что до свадьбы — кажется мне, что всё было спланировано уже заранее. Слишком уж много было в словах Лизы конкретики для человека, который об этом никогда не помышлял. Вплоть до меню фуршета второго дня и фамилий музыкантов, которых бы она хотела видеть на торжестве.

В какой-то момент она смутилась, обозначила, что все эти планы предназначались для свадьбы дочки. Оно и понятно, не рассчитывала княгиня на личное счастье, а тут вдруг «домашняя заготовка» и пригодилась.

Что до будущей жизни, то тут, конечно, посложнее.

Я только рад сделать приятное будущей жене и устроить свадьбу её мечты. Но глобальные вопросы — о том, например, где мы будем жить — требуют и моего участия. Участия, а также соблюдения моих планов и пожеланий.

Удалёнка для супружеской жизни — точно не вариант. Лиза к другим масштабам привыкла, да и мне вынужденное затворничество порядком надоело.

Но и ехать на ПМЖ в родовое поместье Фонвизиных мне тоже не улыбается; оно и мне неловко, и со стороны выглядит двусмысленно. Так что здесь мы с Лизой оказались единодушны. Нам нужно новое жильё.

Если Кузьмич захочет поехать со мной, то поедет. А нет, так пускай забирает себе удалёнковский дом — ведь уехать в его случае значит расписаться в поражении перед кротами, и я сомневаюсь, что австрияка согласится на такое пойти. А поместье Фонвизиных в свою очередь отойдёт Ольге Сергеевне. Уверен, что молодая княжна сумеет им грамотно распорядиться.

Вот как-то так.

Где и что

мы хотим — вопрос, конечно, интересный. И его только предстоит решать. Территориально хотелось бы не сильно удаляться от Москвы, всё-таки люди мы светские…

— Но и лес на территории должен быть обязательно, — высказал я своё требование. — Иначе куда мне Лёху с Мишаней пристроить? Одичают без меня совсем. Я же всё-таки в ответе за тех, кого приручил.

— Тогда, быть может, Калуга? — предложила мысль Лиза. — Или что-нибудь по Ярославскому направлению?

— Душа моя, а давай мы поговорим об этом завтра? — улыбнулся я. — Никакой спешки, насколько мне известно, нет…

Времени, повторюсь, и без того было много. А закончить день помолвки просто-напросто уснув было бы как-то неполноценно. Раз уж всё так, то-о-о-о… люди мы с Елизаветой Григорьевной взрослые и ждать до свадьбы совершенно не обязаны.

И кстати!

У меня ведь никогда в жизни не было рыженьких — как-то вот не сложилось — и пора бы уже это досадное упущение исправлять.

Вот только…

— Василий Иванович, — за всей этой кутерьмой я даже не заметил, как в зале появились несколько молодых офицеров-егерей. — Прошу вас проследовать с нами.

Причём форма у них была… невыразительная, мягко говоря. Это не личная императорская гвардия, не приближённые люди Владим-Саныча и уж точно не сотрудники Канцелярии. Обычные егеря, власти у которых надо мной нет и быть не может.

Так…

Если сэр Уильям уже пришёл в себя и наябедничал своему венценосному другу, то за мной прислали бы кого посерьёзней. А эти ребята уполномочены разве что друг дружкой командовать, и даже над гражданскими вся их власть заканчивается на расстоянии полукилометра от действующей аномалии.

— Вы бы хоть представились, — сказал я без особого вызова в голосе.

Без вызова, но с явным намёком на то, что вместо следования за ними, они сами могут проследовать. Причём прямо в жопу, коротким маршрутом и нигде по пути не останавливаясь.

И да, за такую дерзость я даже с кресла не встал.

Ибо нехер.

— Андрей Антонович Глухов, — как-то уж очень неуверенно представился мужчина, как если бы врал, да и в целом явно стушевался. — Егерь.

— И в чём же дело, егерь Андрей Глухов? — уточнил я. — Зачем мне за вами следовать?

— Василий Иванович, пожалуйста…

Что характерно, господин егерь не дерзил и даже не пытался поставить себя на позицию силы.

— Пожалуйста, можно поговорить с вами без свидетелей?

Что ж…

Раз уж «пожалуйста», то можно. Егеря всё-таки; коллеги. Да и посреди ночи к тому же… если рассуждать логически, то, скорее всего, где-то серьёзный прорыв образовался, и люди Валигуры сами не вывозят. Вот и вспомнил старый чёрт про Василия Ивановича, которому совсем недавно не хотел отряд оформлять.