Сквайр Драконьего Камня
Шрифт:
___________________________________________________________________________
– Так это меня следует винить в том, что корабли гибнут в штормах?
– Еще лето, лорд Боррелл. Бурные шторма не начнутся до осени. Не может быть причин для столь частых кораблекрушений вокруг Трех Сестер, иначе эти воды звались бы Гаванью Погибших Кораблей, а не воды у Штормового Предела.
Станнис был безжалостен с лордом Борреллом, выдвигая обвинение за обвинением, отмахиваясь от объяснений. Джон видел, как лорд с перепонками на пальцах все сникал и сникал,
– Кроме того, – продолжал Станнис, – мои моряки сказали мне, что за лишнюю монету таверны здесь добавляют щепоть шафрана в Сестринскую Похлебку. Шафран стоит дороже своего веса в золоте, а ваши низкорожденные повара могут отдавать его вот так запросто? И вино, что вы мне подали… Не назову себя знатоком, но это ведь вино из Волантиса?
Волантис? Джон покрутил кубок с вином, который ему предложили. Неудивительно, что у него такой интересный вкус. Конечно, Джон последовал примеру Станниса и сделал только несколько глотков, чтобы продемонстрировать учтивость. Сир Давос и сир Эндрю, которые были с ними, тоже подражали их лорду.
– Даже лорд Старк не мог позволить себе такой роскоши, когда принимал короля Роберта Баратеона, Первого Его Имени, в Винтерфелле.
– Лорд Старк? И король? – Боррелл начал ощутимо дрожать при упоминании этих имен. Как оказалось, лорда Мандерли и покойного лорда Аррена было недостаточно, чтобы посеять в нем страх. В первый раз Боррелл внимательно посмотрел на Джона.
– Вы привели сюда одного из отпрысков Неда Старка, – заметил он.
– Да, лорд Боррелл, – ответил Станнис, показывая в сторону Джона. – Это один из сыновей лорда Старка, как вы уже так вежливо отметили.
– Ну конечно. Вы похожи на своего отца, – Боррелл настороженно посмотрел на Призрака, оскалившего на него зубы. – Вы знали, что мой отец спас жизнь вашему отцу много лет назад?
– Правда? – поинтересовался Джон.
– Совершенная, – ответил Боррелл, хватаясь за идею. – Лорд Старк пытался сбежать из Орлиного Гнезда в Винтерфелл, когда король Эйрис потребовал его головы. Мой отец имел шанс исполнить свой долг и казнить изменника короны, но он оказал милосердие. Вы верите в милосердие, мой юный лорд? Особенно когда лорда обвиняют в том, что он не мог исправить?
Джон широко распахнул глаза, ошеломленный тем, что к нему обратились “лорд”. Это было впервые. “Но это было неискренне, просто лесть, в надежде, что я скажу что-нибудь в его защиту”. Джон оглянулся на Станниса, не зная, что ответить. Выражение лица Станниса было нечитаемым, но он кивнул,что Джон счел разрешением ответить.
– Конечно я верю в милосердие, милорд, – начал Джон. – Ваш отец был прав, оказывая милосердие моему, потому что единственная измена лорда Эддарда Старка была в том, что он носил имя Старк. Тем не менее, лорд Станнис обвиняет вас в более серьезных преступлениях, – Джон остановился, чтобы сделать глоток вина. Он задумался, был ли этот странноватый привкус из-за
Джон чувствовал на себе взгляд Станниса, и он молился, чтобы следующие слова не показались ему оскорблением.
– Лорд Станнис не повесит вас. Для этого у него недостаточно доказательств, хоть и не потому что, он недостаточно пытался.
Джон оглянулся на Станниса, но его лорд был занят, разворачивая документ с золотой печатью короля.
– Вот что решено, лорд Борелл. Я не чужд милосердию. Вас не повесят, но вы заплатите лорду Мандерли и купцам, перечисленным здесь, суммы за потерянный груз и корабли, что они потеряли, не говоря уже о жизнях многих невинных людей.
– Я… Мои лорды… – заикался лорд Боррелл, оглядываясь со Станниса и Джона на рыцарей, но не стал спорить. Тем не менее…
– Не хотите ли забрать с собой бочонок шафрана на Драконий Камень, лорд Станнис? В благодарность за ваше милосердие?
Это была ошибка, подумал Джон, а Станнис сжал зубы и выплюнул:
– Я не принимаю взяток, в особенности из краденных вещей.
Приятно было видеть Ярость после этой тесной комнаты с этим странным вином. Когда корабль отправился на юг, Джон пошел к Станнису. Его лорд стоял на мостике, рядом с ним был сир Давос. Это было обычное зрелище, как начал понимать Джон.
Давос приветственно улыбнулся:
– Ты хорошо справился на Сладкой Сестре, Джон. И ты был прав, назвав лорда Станниса милосердным человеком, – он погладил странный мешочек, свисающий с его шеи, о котором Джон не хотел расспрашивать.
– Я не был милосерден с тобой, Давос, я был справедлив, – ответил Станнис, не отрывая взгляда от моря.
Согласился с ним Давос или нет, Джон не понял, так как рыцарь извинился и ушел, чтобы сделать что-то на корабле. Станнис не обернулся и ничем не показал, что знает о присутствии Джона.
– Милорд? – осторожно спросил Джон. Была одна мелочь, которая беспокоила его с самой встречи с лордом Борреллом.
– Да, мальчишка?
– Когда вы представили меня лорду Борреллу, вы сказали… Сказали, что…
– Да?
– Вы представили меня сыном лорда Эддарда Старка.
Теперь Станнис обернулся, отвернувшись от моря.
– И? Это неправда?
– Нет, – признался Джон, прикусывая губу. – Но вы заставили его поверить, что я был законным сыном моего отца, а не бастардом.
Синие глаза Станниса прищурились, и он скрестил на груди руки.
– Этот болван-пират не понял разницы. Одного упоминания твоего отца хватило, чтобы вселить в него страх, и не было нужно упоминать что-то, что могло этот страх уменьшить. На этом все, Джон?
Джон знал, что ему следовало просто кивнуть и уйти, но вместо этого он выпалил:
– Вы стыдитесь того, что я бастард? – “Все, я буду честен и признаюсь, что это беспокоило меня еще до Сладкой Сестры”. – Нет никакой причины для такого лорда как вы соглашаться меня воспитывать, так почему вы согласились? Разве вы не предпочли бы моего брата Робба, или Брана, если бы он не упал?