Сквозь миллион лет человечества. 2 том
Шрифт:
Нашёлся отличный момент, связанный воедино с временем, местом и обстоятельством. Я давно хотел узнать её логику. Да, возможно я слегка припозднился с этим, но нет ничего плохого в том, что в принципе не имеет обратного отсчёта.
— Не исключено, что я такой же лживый и лицемерный ублюдок, как и ты; всё время колюсь и обкуриваюсь веществами, не забывая при этом потрошить людей. — сделал я недолгую затяжку, и добавил: — Но всё же я хочу… Нет, я стремлюсь к тому, чтобы мой дом, моя страна находилась в безопасности, цвела, совершенствовалась и отстаивала свой суверенитет
— Патриот, — только и сказала она, прежде чем включить фен и сжать расчёску пальцами.
Патриот…
Честно, бессмысленное слово, которое даже рассматривать не стоит времени. Но всё же в моём обозначении патриот — это тот, кто стоит на стороне государства, в котором он как минимум живёт, и как максимум защищает. Истинный патриот не имеет каких-либо условностей и причин, дабы являться, как я уже сказал, патриотом. Ему достаточно того, что он верен своему государству, как власти, так и стране, как ко всему вытекающему.
— Хуй его знает, — хмыкнул я, когда она выключила напор. — Просто я хочу узнать — почему ты вообще начала вариться в этом бизнесе? Ради денег, власти?
— Тебе этого не понять, — нейтрально ответила она и сделала попытку обрубить тему, но я был настойчив.
— А разве ты не хочешь освободиться? — решил я зайти с другой стороны, разведя руки в разные стороны. — Разве не хочешь вновь окунуться в тот самый, любимый тобой, гнусный криминал?
— Михаил, — чётко и спокойно произнесла она моё ненастоящее имя. — Зачем тебе нужна я?
— Ты полезна в какой-то степени, не стану скрывать. Так получилось, что ты просто попалась мне в руки как единственный кандидат на… получение важной информации в быстрые сроки.
Не юля, могу сказать, что хочу задеть её для профилактики.
— И спешу добавить, что мне максимально похуй на тебя. — решил я добавить, когда почувствовал, что она сделала вдох, дабы внести своё мнение. — Можешь хоть последней шлюхой на районе стать, на такое мне уж точно будет… похуй. — мой голос слегка дрогнул, и я сомкнул челюсть, едва не прикусив язык.
Уонка семь секунд, видимо, впала в полный транс, так как ни дыхания, ни движения я не заметил.
— Мои слова могут являться ложью, Михаил, — наконец подала она голос. — Однако уверена я, что ты сейчас блефуешь.
— Откуда тебе знать, Уонка? — я ненормально улыбнулся. — Откуда тебе знать, что я блефую?
— Логическая цепочка, — сказала и повернула голову на меня.
— Что? От тебя? — в край удивился я. — Верующей и… не умеющей объяснять сложно объясняемое?
Она прикусила губу, видимо не в силах сдержать сочащееся недовольство. Это было настолько… мило. Да, странно слышать подобное от меня, но я серьёзно посчитал это милым.
— Попрошу тебя сейчас успокоиться и перестать нести чушь. Ты слишком далеко зашёл.
Уонка сначала резко встала, после чего медленно совершала по шажочку ко мне, пока окончательно не подошла ко мне на расстояние вытянутой руки. На это я смотрел с привычной
— Чего ты хочешь от жизни?
И только сейчас, как только я посмотрел на всё трезвым, что ни на есть, умом, я понял, что мы резко поменялись ролями.
Она коснулась моего носа своим, впившись своим пронзительным и отрешённым взглядом в мои глаза. Я что есть сил сопротивлялся желанию здесь же взять пистолет из кобуры и как минимум ударить её рукоятью, потому что понимал, что если она захотела бы причинить мне вред, то уже давно лежала и кричала от боли.
— Раньше, до вступления в группу своего капитана, я была рядовым наблюдателем. Куда позже, когда я с беспроигрышным успехом своей информацией спасла три дела между картелем и бандами, меня повысили в заместителя человека ответственного за наблюдение. За все три года на этой должности я научилась читать прошлое тех, кто так или иначе переступил нам дорогу. Ты — не исключение, Михаил.
Уонка взяла мои ладони и как-то странно погладила их своими щеками, словно чёрная кошка гладилась об мои руки. Она даже закрыла глаза, как бы наслаждаясь этим.
— В твоих глазах я видела бесконечную обиду на окружающий мир, людей… на всё живое… — она остановилась, вновь вглядываясь в меня. — Скольких ты убил? Сотни? Может тысячи?
Ладно бы она говорила это незаинтересованно или безэмоционально, как тот же Змея, которого я, скрипя сердцем, убил, но не же с каким-то воодушевлением, словно она сейчас наслаждается тем, что сейчас сказала!
Я отодвинул Уонку от себя, стремясь как можно быстрее увеличить расстояние между человеком, который для меня всегда являлся жутким, а именно — необъяснимый. Такие не поддаются гражданским или государственным нормам, действуя наперекор всем и вся они сначала совершают мелкие пакости наподобие выбрасывания мусора в неположенном месте, а потом, как только наберутся уверенности, идут взрывать станции стыковки и пропускные пункты.
Не знаю почему она для меня сразу вошла в этакую категорию ненормальных, хотя я также могу называться таким, нет, я даже являюсь таким, но образ, который сложился за все месяцы, за которые я так и не узнал её ближе, кардинально перевернулся с ног на голову в дно реки, где и утопился.
— Отвали, это не твоего ума дела, — тихо, но чётко проговорил я своей старой манерой, когда меня все сторонились и всячески боялись.
Хрен знает, что они тогда находили во мне. Я ведь, по сути, просто бывший офицер, который выполнял свою работу, хоть и местами не самыми хорошими способами. Да, убил свыше половины тысячи, да, совершал пытки и зверски издевался над военнопленными Империи, но они в секстиллион раз хуже нас вместе взятых.
— Как же? — состроила она удивлённое лицо в мгновение лишившись той самой физиономии, которая настораживала. — Ты ведь считал меня умной. — нараспев выдала она, на что моя рука сама по себе невольно прильнула к кобуре.