Сквозь миллион лет человечества. 2 том

sureraide

— Нечего здесь без него разгуливать.

Она довольно быстро вернула прежнее самообладание и теперь со спокойным выражением лица поправляла капюшон.

— Я как раз хотела его надеть, — недовольно выпалила Уонка.

— Можешь кому угодно уши этим дерьмом заливать, но уж точно не мне.

Я бегло с помощью бинокля рассмотрел отличную поляну в двухстах футах отсюда, которую невооружённым взглядом заметить довольно сложно.

— Значит, план таков, — я указал пальцем на фуру. — Ставишь тягач где-нибудь под деревьями, я позже его накрою. Полуприцеп потом закрепим недалеко, дабы…

не произошло каких-нибудь непредвиденных эксцессов.

— Поняла, — ответила Уонка выдохнув пар.

Остаётся лишь самое малое. Скоро начнёт темнеть, поэтому желание поскорее со всем закончить на сегодняшний день прожигало сознание вплоть до пяток.

Найдя подходящий путь до поляны, я взял двуручный топор, снял пуховик, засучил рукава лонгслива и принялся отламывать мешающиеся ветви. С дороги подобное будет заметить легко, но, к счастью, в полуприцепе у нас имелось всё необходимое, дабы скрыть это.

Уже когда Уонка по-мастерски вошла в новообразовавшийся проход и оставила седельный тягач под кронами елей, предварительно открепив тентовый полуприцеп ближе к дороге недалеко от кювета, мы вместе устроили уж слишком бюджетный, по меркам моей прошлой жизни, ужин.

Разогрев сосиски в тесте держа их на щипцах над небольшим костром, я активно подул. Почувствовался приятный аромат, который усилил, посыпав вовнутрь красным перцем из небольшого пакетика. Также был чай, который сейчас заваривала Уонка в костровом чайнике похожем на… чёрную царапанную и слегка обгоревшую кастрюлю.

И когда всё было готово, когда все приготовления в виде еды, питья и двух складывающихся табуретов были окончены, мы чокнулись термостаканами и сделали по глотку.

Трескающийся звук отгороженного костра ярко встретил наш металлический лязг, который развеялся так же быстро, как и появился. Словно им навстречу пробежался прохладный ветерок, вместе с которым слегка примялась трава и едва-едва колыхнулись хвойные кроны деревьев.

Приятно…

Но не настолько, когда ты убиваешь врагов Федерации, потому что там ты отбираешь жизни у, сука, истребителей. Коротко говоря — нелюдей, которые покрывают подобное, говоря, что таким образом они «очищают» что-то там да там. Короче говоря, они должны быть ликвидированы любыми средствами, не угрожающими мирным людям, ценностям Федерации, а также теми же методами, которыми пользуются они сами…

И я начал входить в эти мутные мысли, заставляющие меня вспомнить не самое любимое и чтимое, но необходимое и правильное, оттого только в последний момент понял, что всё вокруг стало буквально неважным и отторгающим, словно я вновь вернулся на войну.

— Михаил, с тобой… всё в порядке?.. — осторожно спросила Уонка, наблюдая за тем, как я медленно поднимаю к ней голову и буквально заглядываю в её глазную радужку.

Пробежала ледяная волна, произошедшая от разного атмосферного давления, которая пробралась мне под лонгслив и не до конца застёгнутый пуховик.

Меня аж всего пробрало.

— Д-да, всё в порядке. Можешь не переживать, всё вполне хорошо.

— Но твоё выражение лица ранее не сулило ничего… доброжелательного.

—

И что в нём было? — спросил я как можно мягче. — Можешь конкретнее, пожалуйста?

— Отрешённость… или… жажда смерти… — неуверенно ответила она, всматриваясь в танцующие волны огня. — Ты будто хотел меня здесь же пристрелить, однако пистолет на месте, — и указала на закреплённую кобуру.

— Слушай, — выдох. — я бы так не сделал.

Что на меня нашло?

Здесь даже я не в силах ответить, так как мне уже на всё похуй…

Блять, и вновь это поганое состояние, при котором мне будет всё равно умираю ли я, или умру, потому что мне будет… похуй.

— Уонка, можешь пожалуйста достать суфентанил… — и встретившись с её не совсем понимающим взглядом, добавил: — Это тот, на шприце которого написано латинскими буквами: С, Ф, Н, Т, Л.

Кивнув со серьёзным лицом, не вселяющим хоть капельку чего-то весёлого, она скрылась в тени ночного леса. А я, как прожжённый наркоман, вытащил левую руку из-под пуховика и принялся нащупывать вену. Сколько бы лет не прошло, всё всегда сходится именно к этому. Никак не меняюсь в этом плане.

Через минуты три при свете костра нахожу отличную… Но, к сожалению, понимаю, что Уонки давно-таки нет. Кричать или звать смысла нет, так что я встал со складного табурета и двинулся в сторону полуприцепа.

Подходя к полуприцепу, я неожиданно для себя слышу чью-то неразборчивую речь, и…

Нет, не бегу, а выхожу из-за угла с поднятыми руками.

— Здравствуйте, офицеры, — я заговорил на моём языке и слегка прикрыл рукой глаза, так как они направили на меня карманные фонарики.

Также осмотрел их хмурые, и в то же время сосредоточенные лица, которые я еле как разглядел сквозь тьму.

— Это мой коллега — Уонка, — аккуратно, дабы сильно не опускать руку, обвёл свою компаньонку. — Мы перевозим лекарственные препараты Александровскому имению по указу вышестоящего.

— Добрый вечер, я Сержант Алого Дорожного Патруля — Никель Рассел, а это, — он указал на женщину позади. — Сюзанна Плотникова. Мы застали вашего коллегу за переноской запрещённых веществ и хотели бы заглянуть вовнутрь. — он положил руку на обшивку полуприцепа. — Но сначала предоставьте ваши документы. — протянул он руку открой ладонью.

— Сержант Рассел, их я оставил дома, — спокойно отозвался я.

Он закрыл глаза и выдохнул.

— В таком случае предоставьте документы, удостоверяющие ваше отношение к дому Александровскому.

— А-а-а… — протянул я. — Я их тоже дома оставил, — и присмотрелся ко второму офицеру, который в данный момент наблюдал за нами, держа Уонку за связанные наручниками руками, что были за спиной.

Если честно, то они какие-то слишком уверенные. Вот я, например, каким-то хреном разглядев маскированный полуприцеп среди деревьев сразу же бы пресёк любую попытку сопротивления и накинулся на подозреваемых с наручниками. Но у них, видимо, это запрещено из-за потерянного времени со стороны дальнобойщиков, которое государством, по крайне мере в Федерации, никак не компенсируется.