Сквозь огненные штормы
Шрифт:
Действительно, вдали виднеются силуэты кораблей. [363]
Докладываю на головной. Считаю силуэты: один, два, три, четыре… Восемнадцать! Многовато… Но, главное, обнаружили. Наконец-то и нам предстоит настоящий жаркий бой!
Набираем ход, ложимся на параллельный конвою курс. Так и идем. Постепенно уменьшаем расстояние, приближаемся на видимый контакт с противником. Головной резко увеличивает скорость, пошел влево. Я - за ним. «Атака!» - мелькнуло в голове.
Враг нас заметил. С дистанции 10-11 кабельтовых одновременно открывает огонь. «Хорошо, - думаю, - обозначил границы своего порядка». Огонь хоть и интенсивный, но малоэффективный, а вот мы определили,
Но вот дистанция 5-6 кабельтовых и фашисты уже ведут огонь более прицельно - трассы впереди катера, пересекаются справа и слева, пучок с двухсторонним веером охватывает нас. Я - влево. Пучок - тоже. Вправо - та же картина. Вот уже через штурвал передается - начались попадания в корпус катера. Потопят! А стрелять торпедой рано - дистанция великовата. Вот уже хорошо видны громадные силуэты трех транспортов, а впереди - корабли поменьше - видимо, быстроходные баржи. Ну и охрана, понятно. А огненный веер хлещет, приближается. Что делать?! «Только маневрируя скоростью, можно спастись», - приходит мысль. Протягиваю руку к плечу механика. Резко сбрасываем 200 оборотов. Потом увеличиваем. Еще раз. Еще! Огненный веер - впереди, сзади. Внезапно взрывы метко накрывают транспорты конвоя. Гитлеровцы опешили. Огонь тут же ослаб, а главное, расстроился.
Ложусь на боевой курс. Нажимаю кнопку электрострельбы правого аппарата и кричу:
– Залп!
Катер мягко подтолкнуло, торпеда сошла. Механик сразу сбрасывает газ. Отходим.
– Осмотреть отсеки, исправность матчасти доложить!
– командую.
Еще есть у нас одна торпеда. Снова полезем в пекло.
– Пробоины в таранном отсеке забиты, - доложил боцман.
– Все в порядке!
– отрапортовал Андриади.
Боцман показывает пробоину в рубке и улыбается: [364]
– Пронесло. Правда, немного оглох на левое ухо…
Снова пошли на сближение. Решаю атаковать с левого борта. Пересекаю курс конвоя сзади. Хорошо вижу корму концевого. «Вот бы, - думаю, - садануть прямо по курсу - вдоль всего конвоя, чтобы потопить одной торпедой всех сразу!» А тут даже по концевому транспорту не попасть - маловата ширина цели. Но решаю атаковать именно его. Замечаю, что транспорт остался один. Значит, два мы потопили. Хорошо.
Противник ведет огонь. Прицельные трассы - с правого борта. Корабли охранения, маневрируя, тоже ведут прицельный огонь, заставляют отходить влево. Выскочив из зоны огня, снова разворачиваюсь для сближения. Опять заставляют отойти влево. Огонь настолько плотный, что занять дистанцию для залпа никак нельзя. Пришлось отвернуть и в третий раз. Отвернув, обнаруживаем - нас кто-то обстреливает и с этой стороны. Мы между двух огней. Что делать? По курсу шесть быстроходных десантных барж следуют в кильватер общим курсом на Севастополь. Но вот головная повернула на параллельный конвою курс, вторая ложится на поворот, третья - подходит к точке поворота. Дистанция до головной 2 кабельтова. Мы почти на боевом курсе. Прицеливаюсь по третьей БДБ. Залп! Отворот. Взрыв!
Однако и мы нахватали пробоин. Правый мотор вышел из строя - перебиты масленые магистрали. Идем под одним мотором. 18 узлов - больше не выжать. До Ялты - миль 70. Больше трех часов ходу. Глядишь, к рассвету успеем…
– Слева по корме - три буруна!
– докладывает моторист Фармагей, вызванный для усиления наблюдения.
Три - значит, противник. Если бы наши - было бы два. Отворачиваю вправо, уменьшаю ход. Отсылаю Фармагея в моторный отсек - надо быстрее вводить мотор в строй. Через некоторое время снова
– Заводи!
– кричу Андриади.
– Газ! Катер слева повернул на нас, сближаясь, бьет в упор.
– Дай ему!
– это боцману. [365]
Рудаков стреляет длинной очередью, и противник отворачивает, дымя дизелями.
И чудо - наш ТКА выходит на два редана, заработал правый мотор! Проскакивает между катерами врага. Боясь перестрелять друг друга, противник прекратил огонь. И тут мне докладывают:
– Ранен боцман.
Даю по радио: «Имею раненого, прошу машину на причал».
Швартуемся. Встречает комбриг. Подъехала машина из госпиталя и боцмана уносят на носилках. Увезли в госпиталь и легко раненных механика и моториста. А боцмана Н. Ф. Рудакова спасти не удалось. Посмертно он был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.
И снова бьем врага. Следующей ночью под руководством командира отряда капитан-лейтенанта К. Г. Кочиева Виктор Сухорукое топит транспорт водоизмещением 3 тысячи тонн, Леонид Келин - 2 тысячи тонн, Василий Белобородый - 2 тысячи тонн. Уже 9 мая особо отличился старший лейтенант Андрей Черцов - он отправил на дно две БДБ врага, 11 мая он топит транспорт водоизмещением 4 тысячи тонн и вместе с Опушневым две БДБ.
Севастополь - наш!
Вот боевой счет 1 бригады ТКА при его освобождении. За период с 27 апреля по 12 мая наши катера потопили 8 транспортов, 6 БДБ, 3 самоходные баржи общим водоизмещением более 25-и тысяч тонн.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 года нашим катерникам А. Г. Кананадзе, С. И. Котову, К. Г. Кочиеву, А. И. Кудерскому, А. Е. Черцову было присвоено звание Героя Советского Союза. Вместе со своими боевыми товарищами был удостоен этой высокой чести партии и народа и я. Бригаде приказом Верховного Главнокомандующего было присвоено звание «Севастопольской».
Родной Севастополь!
Если говорят, что Киев - матерь городов русских, то для моряка и Севастополь - тоже матерь, родившая всех нас для службы флотской; да он же еще и отец, отец нашей морской славы.
В середине лета 1944 года возвращались мы в родные севастопольские воды: торпедные катера нашей бригады [366] 19 июля первыми входили в Карантинную бухту в место своего базирования. Трудно передать, каких чувств больше было в наших сердцах - радости или горести. Радости возвращения. И горести от того, что содеяли здесь враги. Вглядываясь с печалью и гневом во все окрест, мы понимали, что Родина требует от нас и дальше отдавать и силы и жизни для окончательной победы.
И наши катерники с достоинством и честью выполняли все поставленные перед ними задачи. Вместе с сухопутными войсками, морскими пехотинцами мы овладели Сулиной и Тульчей, принесли знамя освобождения в Констанцу и Варну.
Всенародное ликование пришло в родной Севастополь 5 ноября 1944 года. В этот день под корабельный стоствольный гром 21 залпа Салюта наций сюда вошла Черноморская эскадра. Это был праздник и всего флота, и каждого моряка.
Ведь как в жизни любого советского человека переплетается и общенародное и твое личное! Каким символичным стал для меня и моих детей и нынешних моих внуков Праздник Победы. Именно 9 мая 1945 года у командира отряда торпедных катеров капитан-лейтенанта Рогачевского и краснофлотца Малинко, по решению комбрига, да и всей бригады, а нас двоих - особенно, состоялась свадьба.