Сквозь Пекло
Шрифт:
— Святозар он тебе еще и щеку подпалил, — с сердечностью в голосе проронил Стоян, и подступив к другу провел пальцами по краю ожога на лице.
— Ничего я вылечу, — откликнулся наследник, и, положив на щеку правую ладонь, зашептал заговор.
Когда на щеке прошел ожог, Святозар починил кафтан, надел телогрейку и шапку, поданную Чаславом.
— А, как же ты, успокоил змея, — спросил Храбр, поправляя на наследнике телогрейку.
— Да, он, имя назвал его, кажется Ги…,- молвил Звенислав, однако Святозар спешно протянул руку и закрыл ему на полуслове рот.
— Замолчи, — добавил Святозар и посмотрел на изумленно затихшего друга. — Если, ты, даже запомнил это имя, никогда не называй его в слух… Это, Звенислав, магия которая не подчиняется ни мне, ни Богам…Никогда ни называй это имя понапрасну, иначе явится дух старшего из рода Ящеров и заберет твою жизнь… Имя, закованное в волшебство может открываться только в присутствии
— Во, как слыхал, Звенислав, — уважительно заметил Часлав. — А, ты… все б головы всем рубил.
Глава девятнадцатая
Святозар, наставники, други и проводники покинули средний проход и вошли в левый. Этот коридор поначалу ни чем не отличался от двух первых, только он был немного пошире среднего, и каменных сосулек здесь совсем не было ни на полу, ни на потолке. Святозар ступал осторожно, все время крутил горящей левой рукой, опуская ее к полу, поднимая к потолку и приближая к стенам, ему казалось, что гомозулины нежданности не окончены и в этом проходе можно встретить, еще что-нибудь такое же, как и впервых двух. Постепенно проход стал накреняться вниз, впрочем пока наклон был небольшой, и идти можно было без труда. Через несколько часов пути пол в коридоре сделался настолько крутым, что Святозар и вовсе остановился, да, придерживаясь правой рукой за стену, левой осветил дорогу. Теперь перед ними лежала покатая горка, хотя и не очень высокая. Придерживаясь за стены начали медленно спускаться по ней, но шедший позади всех Часлав не удержался, оступился и навалился на Мала и Изяслава, которые не выдержав его веса, упали и полетели вниз погребая под собой Звенислава, Стояна, Дубыню и Храбра. Святозар попытался устоять, вжавшись в стену, но катившиеся, словно огромный снежный ком други, наставники и проводники сбили с ног и наследника, успевшего в последний миг высоко поднять левую руку опасаясь покрыть всех и надолго лазурным светом. Их движение прекратилось лишь на самом дне, в которое плавно перешла крутая горка. Когда, все поднялись, потирая ударенные места на теле и отряхиваясь от земли, наследник огляделся и увидел перед собой небольшую пещеру, а на полу, гладко обтесанную широкую, от стенки до стенки, длинную плиту, сразу за которой начинался темный проход с ведущими вниз широкими ступенями. Святозар осветил рукой пещеру и аккуратно поставил правую ногу на плиту, и в тот же миг та пришла в движение, да надрывно заскрипев, заскрежетав, принялась опускаться вниз. Дубыня стоявший позади наследника резко схватил того за телогрейку и дернул на себя, да так, что Святозар завалился спиной на наставника, а с головы его слетела шапка.
— Ты, чего Дубыня, — поднимаясь и надевая поданную Стояном шапку, возмущенным голосом, сказал Святозар. — Один руку вырвал, другой чуть не придушил. Я же не наступил на плиту, видел же, лишь ногой ее тронул.
Наследник присел на корточки и осветил открывшуюся яму с вертикальными, каменными стенками. Плита опустилась лишь на аршин и явно застряла, так как из — под нее слышалось глухое гудение и скрежетание, она весьма зримо вздрагивала, но вниз больше не двигалась, продолжая оставаться на прежнем месте. Образовавшаяся яма была дюже широкая и в длину достигала не меньше полторы сажени так, что перепрыгнуть ее было невозможно. Можно было спуститься на плиту и перейти по ней, но Святозар решил проявить осторожность, и, вытянув правую руку вперед, зашептал заговор: «Во великих Рипейских горах, на Белой Алатырской горе поднялся зеленый росток и вырос священный Вяз, связующий мир! О, Сварог — отец Богов, о Вяз — отец деревьев! Даруй рукам моим, даруй словам моим силы создать, через эту преграду мост, крепкий и сильный, как сама Небесная Сварга!» Произнес Святозар заговор и из ладони его правой руки вылетел золотистый луч, оный упал своим округлым завершием на другую сторону ямы. Наследник стряхнул с ладони луч и тот, плавно опустился к носкам его сапог, и в то же мгновение увеличился в ширину сначала вдвое, потом втрое, а засим и вчетверо. Луч слегка выгнулся, словно мосток, вздрогнул и замер. Со стороны золотисто поблескивающий мосток казался очень хрупким, но когда на него ступил Святозар, он оказался довольно прочным, и даже не прогнулся, под такими витязями как Храбр, Стоян и Дубыня. Перейдя на другую сторону ямы, наследник озарил проход, уходящий почти вертикально вниз и выдолбленные в полу широкие, но не высокие ступени. Святозар оглянулся, и, увидев, что други, наставники и проводники перешли через золотистый мостик, протянул руку, дотронулся до него и зашептал, а когда луч упал вниз в яму и мгновенно с его поверхности иссяк, вновь занял место в начале путников и пошел вперед по проходу. Но не успел он ступить на первую ступеньку, как услышал какой-то нарастающий грохот, доносившийся из прохода, наследник остановился и внезапно из темноты на него выскочил какой-то маленький
Человек был низкого роста, не намного выше, чем дивьи люди. У него были темно-рыжие, густые, кучерявые волосы и такие же рыжие кучерявые борода и усы. Они были так густы, и так плотно покрывали лицо, что разглядеть черты его лица было невозможно, лишь выглядывал из этого рыжего леса волос, толстый бесформенный нос, да горели два крупных темно — карих глаза. Руки у человека, хотя и зрелись маленькими, но были очень мощными и мускулистыми да покрыты рыжего цвета волосами, начиная от плечей до кончиков пальцев, а короткая до пояса, без рукавов, тонкая, зеленая рубаха, прикрывала такую, же волосатую грудь и спину. На нем были одеты плотные бурого цвета штаны и обрезанные деревянные, на высокой подошве башмаки. Человек держал в руках не длинное копье с ромбовидным наконечником, которое он упер в живот Святозару. Скривив свое и так не дюже красивое лицо, он зычно выкрикнул, что-то на непонятном языке, да попытался сильнее вдавить копье в живот наследника, стараясь выпихнуть того и его путников в оставшуюся позади них яму.
— Тише, тише, — негромко сказал Святозар. — Не тыкай мне в живот копьем… Я тебя не понимаю, говори со мной на восурском языке…
— Наследник, — заметил стоявший позади всех Мал. — Он говорит на атинском языке, и он говорит. — Мал на миг прервался, вслушиваясь в крики человека. — Он говорит: «Зачем явились в царство гомозулей, убирайтесь отсюда, непрошенные гости».
— Ишь, ты, на атинском говорит, а, что, ты, гомозуль восурский не знаешь? — усмехнувшись, спросил Святозар, обращаясь к сердитому гомозулю. Но так как тот продолжал выкрикивать слова на атинском языке, велел проводнику, — Мал, скажи ему, что я наследник престола славной Восурии, Святозар, по реклу Велико — Достойный, и пришел к их царю Гмуру. — И так как проводник немедля подошел вплотную к нему, добавил, — да, скажи ему, чтобы прекратил давить мне в живот своим копьем.
Мал поравнялся со Святозаром и начал переводить слова наследника. Язык атинцев был очень нежным и мелодичным с легкими тянущимися звуками — «о» и «е». Но гомозуль слушал Мала не внимательно и продолжал громко кричать и пихать копьем в живот. Наследник почувствовал, что еще чуть-чуть и острие прорежет дыру в его животе, и, выхватив из ножен меч, да отскочив назад, взмахнул им враз перерубив копье пополам.
Гомозуль испуганно вскрикнул и тотчас отступил назад, а Святозар поднял волшебный меч ДажьБога вверх. Меч, светившийся желтоватым светом, внезапно ярко вспыхнул и на миг осветил всю пещеру, каждый ее уголок и проход впереди. Гомозуль взволнованно вытаращив глаза, глянул на меч, пригнул голову, словно втянув ее в свою и так еле видимую, широкую шею, и отступил назад, и все еще направляя обрубок копья в сторону Святозара, как бы защищаясь им от него, да весьма зычно так, что зазвенело у всех в ушах, закричал.
— Что, он кричит, Мал? — поморщившись, вопросил наследник.
— Он зовет гомозулей, — изумленно пролепетал Мал. — Кричит им, что явился Бог…
Через некоторое время послышался топот многих ног и из прохода выскочили еще несколько таких же темно-рыжих гомозуль. Они все держали в руках копья, и, направив их на путников, с любопытством посмотрели на блекло светящийся желтым светом меч ДажьБога, а после разом перевели взгляд на Святозара и опустили копья вниз. Один из них сделал шаг вперед и спросил:
— Ас, бьеше ваколэ ешла?
Святозар опустил к ноге меч, и задумался. Он сразу понял, что это был не атинский язык, а язык Богов, который он уже не раз слышал в прошлых жизнях и даже немного на нем говорил. Наследник на мгновение закрыл глаза, припоминая давно позабытый язык, а переворошив перевод слов улыбнулся, потому что гомозуль задавал ему вопрос, который звучал так: «Бог, как звать тебя?» и, все еще продолжая сиять улыбкой, ответил на восурском языке:
— Я не Бог. Я восур, звать меня Святозар. И я наследник престола Восурии. А потому, как я престолонаследник, требую от вас сопроводить меня к вашему царю Гмуру!
— А…а…,- насмешливо протянул гомозуль, и даже при этом тусклом лазурном свете, исходящем от руки, наследник заметил, как злобно глянул тот на него. А посем на чистом восурском языке сказал, — так ты не Бог… — Он кивнул головой в сторону Святозара, и, обращаясь к родичам, добавил, — Гет, ты, ошибся это не Бог… Это тать, который украл сокровища Богов… тать укравший у одного из Богов его меч.
— Не смей, лживый язык, так говорить, — гневно выкрикнул Святозар и шагнул вперед. — Не смей, говорить на меня тать, гомозуль, потому что это мой меч…мой! И мне его подарил, много веков назад, ДажьБог, чтобы я мог им карать всякую нечисть, появляющуюся на земле… Нечисть которая разрушает добро и свет.